На кухне был божественный запах: запах жареного мяса с луком. В сковородке пыхтели-шкварчали три нежно-розовые ладошки-отбивные с прозрачной беленькой окаёмочкой сала. Другая сковородка хвалилась нежными масляными корочками жареной картошки с коричневато-золотистыми, аппетитными кружочками лука. И всё это выдыхало такой ароматно-вкусный дух, что я готов был съесть все это царство сиюсекундно. Жена вилкой подцепила кусочек поджаренной картошки, подула на неё и осторожно откусила краюшек. Пожевала и облизала вилку:
— Всё. Готово. Садись, я нагружаю тарелки.
— Дашуня, откуда такое богатство? Какой аист принёс нам в клюве эти отбивные?
— Садись, садись. Сейчас всё расскажу. Не спеши, всё горячее. Подуй сначала.
Мы ели вкуснейшие, нежные отбивные с жареной, слегка подсоленной картошечкой с луком. Закусывали белым свежим хлебом в хрустящей корочке. Какая это вкуснотища! Дашка с жующим ртом рассказывала, откуда появились эти отбивные. Наша соседка уговорила мою жену, чтобы она отмечала в очереди за сапогами и её. Соседка Любка работала по ночам в больнице и не могла ходить на перекличку. Вот Дашутка и отмечалась за двоих. Любке её родня из деревни притащила свежее мясо, ну, она в благодарность и оттяпала нам три кусочка. Два нам с Дашкой и один маме. Я подумал, если будут продавать мужские сапоги, то буду отмечаться за мужа нашей соседки. Он работает на спиртзаводе, глядишь, в благодарность притащит нам бутылку водки… Хорошие соседи!
Закончив вкуснейший обед, прибрались со стола и на пару помыли посуду. Я мыл её, Дашутка протирала. Мы перешли в нашу комнату. Ей нетерпелось похвалиться сапогами. А я решил приукрасить праздник её приобретения прослушиванием контрабандной кассеты. Пока Дашка обувала сапоги, я незаметно для неё вставил в магнитофон буржуйскую кассету и выжидал, когда она застегнет молнию. Дашутка встала со стула и прошлась по комнате в новых сапогах. Откуда у неё появилась такая грация? Такая кокетливая походка? Она вся преобразилась! Она шла как по облакам. Она плыла по ним. Дашка вся светилась от счастья. Она была рада, как дитя. Рада своей игрушке-сапогам. И я был рад за свою жену. Рад, что она счастлива. «Даш, ты не снимай пока своё богатство», — сказал я. — Мы сейчас с тобой станцуем. Ты в сапогах, я в своих шлёпках»
Я торжественно нажал на клавишу магнитофона и многозначительно посмотрел на жену. В маленьком динамике кассетника послышалось легкое шипение: это плёнка начала движение. Динамик шипел неприлично долго. Мы с Дашкой переглянулись и снова уставились на магнитофон. Наконец, динамик стал оживать и в комнате послышалось с детства знакомое громкое задорное «Зелёными просторами» хора Пятницкого. Мы стояли и молча смотрели на магнитофон и друг на друга. Пауза затянулась.