У нас нет глухих заборов, и все видят, как без отдыха трудится она на своих грядках и в цветнике. А проходя мимо, вслух или про себя посетуют: «Так вкалывать, и ещё собаки. Такая обуза! Зачем?» Недавно мы вместе оказались за одним чайным столом. Хозяйка дома, очень деликатный человек, как-то неожиданно сразу рискнула спросить:
— Четыре больших собаки — это такая любовь к животным или что-то ещё?
— Да, я действительно их очень люблю, — не задумываясь, ответила Люба.
— Так, как во всякой нормальной семье любят своих близких. Они бессловесны, но я общаюсь с ними, как с людьми. Не удивляйтесь, они всё понимают. Например, очень сержусь на Дика за то, что он гоняет ежей. Хватит зубами и в пасть. Уколется и бросит на землю. А они, дурачки, распрямятся, вытянутся, и снова окажутся в пасти. «Ты человек, или зверь какой-то!», — сердито кричу я и беру на короткий поводок. Он парень свободолюбивый, смотрит на меня, а в глазах: «Ну, мамаша, отпусти. Слово даю, никого не обижу. Побегаю немного и вернусь. Ей-ей!» Отпускаю. Вскоре приходит. Нос в земле вымазан. Рыл норки в поисках полёвок. Конечно же, не для того, чтобы сказать им: «Здравствуйте!».
Мы слушаем, не перебивая. Интересно. Люба продолжает с той же увлечённостью:
— Вчера я вышла с девчонками — Бетькой и Джинкой. И в это же самое время соседи своего четырёхмесячного таксёнка вывели. Мои с радостным лаем бросились к малышу. Я с той же скоростью за ними. Знаю, не обидят, но напугать могут. Прокричала все грозные слова. Обе тут же остановились. Джинка испуганно смотрит на меня: «Прости, мамуля. Не знаю, как получилось». Ткнулась в моё колено носом и замерла. Как приклеилась. Мол, извини, извини. Мне как-то даже не по себе стало. Будто невиновного наказала. Про Шерри тоже могу сказать…
Я так и думала, что сейчас мы услышим о Шерри. Логика нашей рассказчицы ясна: всех упомянули, как же о Шерри забыть, обидеть невниманием. Да и наш интерес подстёгивает Любу к продолжению разговора.
— Почти каждый день мы всей компанией ходим в лес, — рассказывает Люба. — Выгуливаю их, а заодно землянику или грибы собираю. И, как правило, беру с собой пятилитровую пустую бутыль, чтобы на обратном пути родниковой воды набрать. Бутыль под ёлкой или в траве оставляю. Возвращаемся домой. Подходим к тому месту, где надо свернуть к источнику. Шерри останавливается, поднимает на меня свои круглые глаза. «Что, мамуля, идём прямо или за водой к роднику?» — спрашивают эти глаза. «За водой» — отвечаю. Она раньше меня сворачивает влево с дороги на тропу.