— Эта возможность была мною радостно и благодарно упущена, Шима-доктор, — сказал Индъдни, не обращая внимания на повизгивания Гретхен, набиравшие мощь. — Что до меня, то в сравнении с тем перевернутым противомиром наша безумная Гиль представляется вполне разумной.
— Да не разумной, а радостной! — веселилась Гретхен, — Радость! Вот ключевое слово! Радость! — Она наградила поцелуем аквариум с муреной. — Поцелуемся, губошлеп. Голем мертв, почил, удалился к себе в супротивность… — Она с хохотом порхала от аквариума к аквариуму, одаривая их поцелуями. — У нас праздник! Нет больше Голема. Нет больше этих ужасов. Меня выпустили из тюрьмы, слышите, ваши рыбочества? Нет больше Гиль-ареста. Не будет больше камеры с обитыми стенами. Слушайте! Слушайте! О вы, лини и лососи! Омулии и осетрии! Камбалы и крабы!
— Эй, Гретхен! — попытался остановить ее Шима. — Легче, детка!
— Что с тобой? — вопросила Гретхен. — Не рад? А я рада. Все кончилось. Флотский порядок — судно на мели, матросы в стельку. Я свободна. Пошли ко мне, все пошли. Мы присоединимся к рехнувшимся дамочкам, если они еще там. Нужно отметить. Нажремся, упьемся в доску и будем горланить песни. Пошли! Ать-два, в ногу!
Она ринулась прочь из кабинета. Трое мужчин устремились за ней — в ней было что-то, что заставляло идти следом.
* * *
Каменная кладка бывшей опоры моста, а ныне служившая укреплением Оазиса, была разнесена вдребезги. Все было настежь, охрана исчезла, а бреши были неразличимы под роящимися пчелками. Обезумевшие дамочки уже захватили весь Оазис (сманив всех женщин в нем) и превратили его в сплошной жужжащий рой, а внутри все было заставлено едой и питьем — в еще больших, чем прежде, количествах. Когда Гретхен в сопровождении троих мужчин вошла в Оазис, то прямо в вестибюле натолкнулась на
З*В*Е*З*Д*У
из серебряных блесток
Танцовщицу,
исполнявшую танец живота,
держа на голове
супницу с бульоном
из пчелиных крылышек
Клоуна,
игравшего
на кларнете
Боадице
с запеченным
в меду окороком
Клоуна,
игравшего
на тромбоне
ЗАЛИВНОЕ ИЗ ЦАРСКИХ УГРЕЙ,
подаваемое
двуглавым Уродом,
Сожравшим Нижний Новгород
Клоуна,
играющего
на французском
рожке
А за ними
целая свита
вопящих и хохочущих
женщин,
от которых не было ровно никакого толка
Подымаясь по винтовой каменной лестнице в квартиру Гретхен (все службы Оазиса прекратили существование), они были вынуждены протискиваться мимо роящихся Моисея, Златовласки, горничной, плотника, охранников, бродяжки, древесных и водяных духов, любительниц группового секса, групповых извращений, просто наездниц на живых палочках, трахалыциц, торчух и разных девок с улицы, которые пришли грабить, но остались повеселиться. Гретхен осыпали, душили, наталкивали и набивали до одури сластями, которые назойливые руки пихали ей в рот.