* * *
В понедельник, 13 июля, в малом зимнем храме Токио открылся Собор Японской Православной Церкви. После благодарственного молебна его открыл покидающий страну Архиепископ Вениамин. Сказав свое прощальное слово, он передал мне председательствование. Я выразил, от имени Церкви, напутствие отъезжающему из Японии святителю, более 6-ти лет потрудившемуся на японской земле, и объявил Собору о возведении на Токийскую и Японскую кафедру Преосвященного Иринея, предложив ему занять председательское место. Члены Собора, стоя, единодушно приветствовали и отъезжающего, и нового архипастыря Японии.
IV
Путешествие мое в Корею началось, в сущности, уже за несколько дней до отлета туда. Это я почувствовал, когда в штабе ген. Кларка, главный священник в штабе Командующего войсками Дальнего Востока, полковник Вильсон, стал говорить в моем присутствии по радио телефону с Сеулом, и дал инструкцию о встрече моей там 15-го июля. После этого он сказал мне о необходимости надеть военную форму. Было неизбежным для меня подчинение этому общему правилу. В тот же день нас принял начальник штаба военных сил Дальнего Востока бригадный генерал Зиберт.
Отвечая на вопрос корреспондента военной газеты в штабе, о целях моего путешествия в Корею, я сказал, что направляюсь туда для того, чтоб передать благословение воинам, находящимся в Американской армии и в частях Объединенных Наций, а также имею задачу посетить Корейскую нашу Православную миссию, сильно пострадавшую во время войны, особенно — при нашествии северо-корейцев на Сеул.
В понедельник 13-го июля два священника штаба, подполковник Морс и подполковник Андерсон, возили меня полдня по учреждениям Токио, для выправления нужных документов, прививок, а также для получения военной формы… Вспомнилось мне, во время примерки этой зеленой одежды, как я ее, впервые, надел ровно 35 лет тому назад… Это было начало лета 1918 года, в Ростове на Дону. Если бы кто-нибудь тогда сказал мне, что через 35 лет я, будучи епископом Церкви и американцем, и находясь в Токио (совершенно фантастические тогда домыслы) надену эту же защитную форму, на т о м ж е с а м о м ф р о н т е, — я бы счел такого человека лишенным всяких признаков умственного равновесия… Как жизнь человеческая возвышается не только над рационализмом, но и над умеренной фантазией.
В большом здании санитарной части армии мне делают сразу 4 прививки и устанавливается тип моей крови, ради переливания, в случае ранения. Спрашивают, кому дать знать, «в случае чего» (называю имя Митрополита Леонтия). В регистрационном отделе штаба мне дают два экземпляра небольшой, в целулоиде, военной карточки удостоверения личности, с фотографией. Очевидно предполагая мой вопрос, отчего мне дается д в а экземпляра, молодой офицер сочувственно улыбается: «Это в случае, если попадете к неприятелю, — один экземпляр вы дадите ему»… Не думаю, чтобы в моем случае можно было бы осуществить подобную «китайскую церемонию». Но на карточке сказано, без обиняков: неприятель обязан будет содержать меня соответственно моему чину — бригадного генерала U. S. Army; а на другой стороне удостоверения, под орлом, держащим в лапах своих молнию, было напечатано: SHAHOVSKOY. Rt. Rev. JOHN Bishop of Russian Orthodox Greek Catholic Church of America…