Для предотвращения коррозии стальных конструкций проектировщики предусмотрели сложную систему кондиционирования, способную за час перемещать 45 тысяч кубометров теплого воздуха в областях, прилегающих к сооружению. «На свете есть стальные конструкции, которые простояли сто лет, – взять хотя бы Эйфелеву башню, – но их регулярно покрывают новой краской, – рассказывал в 2013 году Эрик Шмиман, старший консультант американской Тихоокеанской северо-западной национальной лаборатории, в интервью журналу “Уайрд”. – После надвижки мы не сможем делать то же самое: радиация слишком высока, чтобы отправлять туда людей. Как мы поступим? Будем кондиционировать поступающий воздух, чтобы относительная влажность не превышала сорока процентов»[316].
Когда установка полностью завершится, инженеры приступят к демонтажу Саркофага, что, по оценкам, займет около пяти лет. И только потом – предположительно в 2023 году, когда истечет гарантированный срок службы стальной стабилизирующей конструкции, поддерживающей западную стену, – можно будет начать работы по извлечению топливосодержащих материалов из четвертого блока. На это есть сто лет. Кажется, что это большой срок, но вывод из эксплуатации ядерной установки – процесс, известный своей трудоемкостью. Пожар на станции Уиндскейл произошел еще в 1957 году, а полная ее ликвидация завершится не раньше 2041-го.
Фукусимскую катастрофу вполне можно отнести к разряду антропогенных, а история последующих событий представляет не меньший интерес, чем чернобыльская. Интерес этот, увы, вызван некомпетентностью, проявленной при ликвидации. В первые годы после цунами и недели не проходило без новых сообщений то об очередном выбросе радиоактивной воды, то о высоких дозах излучения, которые получают рабочие-ликвидаторы, то о ненадлежащем оборудовании или мерах безопасности, которые можно было бы назвать смехотворными, если бы речь не шла о риске для человеческих жизней, не говоря уже об экологии. Там даже повторили одну из самых досадных ошибок 1986 года: решили, что уровень радиации соответствует максимуму, на который рассчитан зашкаливающий дозиметр. И, наконец, самый потрясающий скандал был связан с тем, что ликвидацию, как выяснилось, проводили неквалифицированные люди – бездомные, которых прямо на улице набрали субподрядчики – фирмы, зачастую связанные с организованной преступностью. Эти нищие люди проживали и работали в жутких условиях, а их работодатели, те самые субподрядчики, прикарманивали более трети от их зарплат[317]. В отличие от советского правительства, которое не жалело на ликвидацию чернобыльской аварии ни людей, ни денег, лишь бы справиться с проблемой, владелец и оператор Фукусимы, компания ТЭПКО – это акционерное общество (правда, фактически национализированное в 2012 году, когда крупные государственные вливания спасли его от краха), которому нужно создавать прибыль и угождать инвесторам. Поэтому она потратила на ликвидацию сумму, минимально необходимую, чтобы избежать наказания, создавая видимость, будто проблема решается.