Хотелось бы, если позволите, привести целый абзац из книги Григория Медведева «Чернобыльская тетрадь», который ярко иллюстрирует проявленную в ту ночь доблесть. «Александр Григорьевич Лелеченко, оберегая молодых электриков от лишних хождений в зону высокой радиации, сам трижды ходил в электролизерную, чтобы отключить подачу водорода к аварийным генераторам. Если учесть, что электролизерная находилась рядом с завалом, всюду обломки топлива и реакторного графита, активность достигала от 5 до 15 тысяч рентген в час, можно представить, насколько высоконравственным и героическим был этот пятидесятилетний человек, сознательно прикрывший собой молодые жизни. А потом по колено в высокоактивной воде изучал состояние распредустройств, пытаясь подать напряжение на питательные насосы… Общая экспозиционная доза, им полученная, составила 2500 рад [2851 рентген], этого хватило бы на пять смертей. Но, получив в припятской медсанчасти первую помощь (ему влили в вену физраствор), Лелеченко сбежал на блок и работал там еще несколько часов». Это лишь один пример подвига одного человека. А было их бессчетное число. И больше всего угнетает, что действия, предпринятые ради спасения реактора, лишь усугубляли ситуацию. Эти люди жертвовали своими жизнями впустую.
Уже вернувшись на станцию – невозможно постичь, откуда только у него взялось столько сил, – Лелеченко всех убеждал, что он в порядке, и отказывался ехать в больницу. Он почти не спал и все равно нашел в себе достаточно энергии, чтобы с утра отправиться на работу, объяснив жене: «Ты не представляешь, что там творится. Надо спасать станцию»[154]. Лелеченко умер в киевской больнице через две недели, 7 мая, и стал третьей жертвой Чернобыля. Его состояние было столь тяжелым, что он не перенес бы транспортировку в самолете в московскую специализированную клинику для пострадавших от радиации. За свое мужество Лелеченко был посмертно удостоен ордена Ленина, высшей советской награды[155].
Всего пять часов сна, а писк будильника уже вытаскивает меня из дремы, и мне не терпится тотчас приняться за дело. После долгих лет ожидания и бесчисленных часов, проведенных за изучением каждого аспекта аварии, сегодня наконец наступил день, когда я увижу Чернобыль собственными глазами. Заспанные, но готовые к старту, мы вчетвером проходим пару кварталов до кафе, где у нас завтрак с остальной группой. Сразу видно, что Славутич ярче и современнее других украинских городов, которые мы видели вчера. Здесь, конечно, тоже есть узнаваемая советская архитектура, но все же на вид он не такой устаревший, более уверенный и знающий себе цену. Возможно, потому, что город возводили, когда Советский Союз уже разваливался. Улицы широки и опрятны, вдоль дорог и на каждом свободном пятачке между зданиями растут сосны. Он даже в чем-то слишком идилличен, слишком чист – чувствуется, что народу тут живет меньше, чем могло бы.