Я улыбнулся. Черный юмор в нашей профессии — это нормально. Без него свихнешься.
— Ты мне вот что скажи: проживают у вас тут одинокие плейбои, которые могут хороводиться с красоткой на крутой тачке? Может, ты?
Он опять хохотнул, но осекся. Сообразил по моей хмурой роже, что юмор не в тему.
— Извини, Коль…
— Не факт, что она приезжала к кому-то в нашем доме, — серьезно сказал я. — Там сзади еще три корпуса таких же, во дворах не припаркуешься — всё забито. Кто в гости приехал, часто машину на улице оставляют. На той стороне улицы тоже дома. Я бы на твоем месте не стал тратить время на квартиры. Рой контакты. А насчет жильцов я покумекаю. Поспрашиваю. Времени у меня теперь до хрена. Если что узнаю — сообщу. Только ты меня сориентируй по деталям, когда пробьете Карабаеву эту по всем каналам.
— Каратаеву, — поправил Полухин, очень обрадовавшись. — Повезло мне, что ты тут живешь. Я тогда сейчас быстренько сворачиваюсь и поеду. Телку наверняка грохнули по коммерции или из-за чего-то делового. От ревности и неразделенной страсти грамотный заряд на дверцу не магнитят. Притом так ловко, что Каратаева взялась за ручку и ничего не заметила. Лесюков говорит, взрывная волна прямо от дверцы пошла. Это самое интересное. Так замаскировать — это уметь надо. Вот представь, садишься ты в свою машину, а у тебя прямо на дверце какая-то хрень прилеплена. Стал бы ты открывать или сначала подумал бы? Лесюков говорит, что у гэрэушников есть такие плоские мины, прозрачные, их почти не видно. Но сам он таких никогда не видал, только про них слышал. Соображаешь?
— Серьезный человек поработал.
— То-то и оно. Деловые контакты Каратаевой я пощупаю. Это быстро. А ты мне любовника найди. Вряд ли она в эту дыру по бизнесу приезжала.
— Очень деликатно, товарищ майор. Я тут живу между прочим.
Посмеялись. Потом Полухин посерьезнел.
— Ты молодцом держишься. Респект. Я расскажу ребятам. Мы много о тебе говорим. Зашел бы как-нибудь.
— Ага, — сказал я.
Зайду я к вам, как же. В последний день, когда прощался, все смотрели, как будто я уже в гробу лежу, в гарнире из цветочков. Ушел — вздохнули с облегчением. Но это нормально. Я уже говорил, друзей у меня нет.
Поручкались, разошлись.
Вот теперь у меня было за что зацепиться.
Интересная получалась штука. Убийца знал, где ночью находилась Лана. Притом что сама она не знала, куда едет.
Проследили? Невозможно. Хоть я по дороге из центра и отключился, но на повороте с Рязанки хорошенько поглядел назад. Это у меня привычка, автоматическая. С тех пор как пару лет назад меня крепко пасли бандюки. Чтоб я не заметил слежки — такое исключалось. Пустая за нами была дорога, до самого дома.