Нет, он был абсолютно серьезен. Я перестала улыбаться.
— Как же вам удалось оттуда вернуться? Я где-то читала, что без кровоснабжения клетки мозга невосстановимо разрушаются через несколько минут.
— У меня очень сильная воля. Когда-то я специально тренировал ее. Эта нематериальная субстанция плохо изучена наукой. Из практики известно, что воля способна опровергать законы физики. Очевидно, речь идет о каком-то особом, незарегистрированном виде энергии. Китайские даосы продлевали свою жизнь на несколько веков — до полного очищения души от «грязи». Индийские йоги преодолевают гравитацию и парят над землей. Японские ниндзя умели убивать врагов бесконтактно, пучком направленного волевого излучения. Ближневосточные суфии исцеляли больного, забрав себе его недуг. Всё это — акты, превосходящие физиологические возможности человеческого организма. Я, пожалуй, не сумею вам объяснить, как мне удалось вернуться назад. Очень захотелось — и повернул. Врачи были потрясены, когда у меня вновь заработало сердце. Вы абсолютно правы насчет кровоснабжения мозга. Мне пророчили, что я никогда не выйду из комы. Но месяц спустя я очнулся. И помнил свое видение до малейших деталей. Очнувшись, я задумался над тем, как и зачем жить дальше. Ответ пришел быстро…
Громов на несколько секунд прикрыл веки, и я беспокойно шевельнулась — контакт прервался, мне его не хватало.
— Чтобы скинуть «грязные сапоги»? — догадалась я.
Он открыл глаза, улыбнулся ими, и всё снова стало хорошо.
— Да, чтобы очиститься и в следующий раз взлететь уже беспрепятственно. Дело в том, что у меня раньше была чрезвычайно грязная жизнь. Я ведь фанатик поставленной цели, а фанатики цели, как вы знаете, в смысле средств не чистоплюйничают. Я отправил на тот свет — такая у меня была служба — тридцать пять или, может быть, сорок человек. Видите, даже точно сказать не могу сколько. Решил считать по максимуму: сорок.
— Господи, что же это у вас была за служба такая?!
— Контртеррористическая деятельность. Не будем про это, ладно? Я давал подписку о неразглашении. Это тяжкий груз, очень тяжкий. Но всякий раз, когда я, образно говоря, сажаю в лодку успокоенного, ничего не боящегося ученика, мой груз становится легче. Работа, которой я здесь занимаюсь, — мой путь к самоочищению. Были и неудачи, особенно вначале, когда не хватало опыта. Но в тридцати двух случаях моя помощь оказалась эффективной. В тридцати трех, — поправился Громов. — Если считать женщину, которая сегодня приходила прощаться. Она готова, я ей больше не нужен. Еще семь таких побед — и всё, мой долг будет выплачен. Я стану чистым и свободным. Ничто не будет меня здесь удерживать…