– Не совсем, точнее было бы сказать – попросить о дружеской помощи, – осторожно проговорил Наполеонов.
– Валяй! – великодушно разрешила Мирослава.
– Вам не приходило в голову, – Шура обвел многозначительным взглядом друзей, – что покушение на нынешнюю невесту могла совершить его прежняя невеста?
– Прошло более двадцати лет, – напомнил Морис.
– Ну и что? – не сдавался Шура.
– И что же ее могло толкнуть на столь экстравагантный поступок? – поинтересовалась Мирослава.
– Никакой он не экстравагантный, а кощунственный! – возмутился Шура.
– Согласна. Но какой у нее мотив?
– Как какой?! Она узнаёт, что Лукин стал преуспевающим бизнесменом и собрался жениться на молоденькой девушке.
– Эка невидаль, – усмехнулась Мирослава.
– Погоди, погоди! – замахал на нее Шура. – А сама бывшая невеста глубоко несчастна в личной жизни, можно сказать, осталась на старости лет с разбитым сердцем и корытом.
– Каким корытом? – не понял Морис.
– С разбитым. Надо русскую классику читать! – отрезал Шура.
– А с чего ты взял, Шурочка, – вкрадчиво заговорила Мирослава, – что бывшая невеста несчастна в личной жизни? Кстати, и до старости ей далеко.
– Это я так, образно, – отмахнулся Шура и добавил победоносно: – Но какова версия! Согласитесь!
– Опоздал ты со своей версией, – ответила Мирослава.
– В смысле?
– В самом прямом смысле.
– Ты что хочешь сказать, – недоверчиво проговорил Наполеонов, – что тебе моя версия пришла в голову раньше?
– По пути к тебе, – усмехнулся Морис.
– Мне пришла в голову версия, но не совсем эта, – уклончиво ответила Мирослава.
– А какая?
– Неважно. Главное, что я встречалась с бывшей невестой Лукина Лидией. А перед этим с ее мамой.
– И что? – спросил Наполеонов.
– А то, что она и думать давно забыла о своем отставном женихе Андрюше Лукине. У нее счастливая семья. И двое взрослых детей.
– Ты уверена?
– Абсолютно.
– Надо же! – огорчился Наполеонов.
– Шур, не огорчайся ты так, – Мирослава дотронулась до руки друга, – в нашем деле, увы, обломы часто случаются.
– Что же мне, опять мутузить Лукина? – фыркнул он.
– Почему именно мутузить?! И непременно Лукина? Пораскинь мозгами и изыщи другую версию, – посоветовала Мирослава.
– Тебе легко говорить, – вздохнул Наполеонов и потянулся за очередным куском торта.
Морис переглянулся с Мирославой, заметил ее кивок и убрал блюдо с оставшимся тортом в холодильник. Шура проследил за ним печальным взглядом, но смирился.
Позднее он позвонил матери и проговорил в трубку:
– Ма, привет!
– Добрый вечер, Шурочка.
– Ага, уже скоро ночь. По ночной дороге маленькому следователю ехать страшно, милая моя мамочка.