При этих словах Ирен опустила глаза в свою чашку и промолчала. Пудинг догадывалась, что она думает об Илае Таннере, который убил их Алистера таким ужасным, жестоким способом. Пытаться представить его безумно влюбленным парнем, планирующим начать новую жизнь с молодой женой и ребенком, было непросто.
– Он не станет возражать против того, чтобы его повесили, – бесстрастно добавила Роуз. – Он вовсе не будет против этого возражать.
– Да, – подтвердила Пудинг. – Он мне сказал то же самое, когда я к нему ходила.
Они не задержались надолго. Им было нечего больше сказать, и Пудинг заметила ту же печаль, овладевшую Ирен, которая охватила и ее саму. Она почувствовала облегчение, когда Ирен встала и поблагодарила двух старых женщин за чай. У них не было слов утешения друг для друга. Две кривды не имели шансов составить одну правду. Пудинг особым образом чувствовала жалость и к ферме, и к ее владельцам. Она была уверена, что когда-то это было счастливое место, овеянное жизнью и смехом его юных обитательниц. Теперь оно выглядело заброшенным и пустым, хотя здесь все еще жила горстка людей, погруженных в горькие воспоминания о былых временах. Образ Алистера каждое утро вставал перед Пудинг на Усадебной ферме, и она знала, что будет вечно скучать по нему и думать о нем, но, по крайней мере, само место мертвым не казалось – благодаря Ирен, работникам и неуклонному движению жизни, которая продолжала свой безостановочный ход. Пока Данди вез их снова на холм по затененному деревьями проселку, а потом по Джермайнской дороге, Пудинг и Ирен хранили молчание. Погруженные в свои мысли, они смотрели прямо вперед, пока Ирен не остановила пони у деревенского магазина.
– Давай купим у миссис Гловер немного печенья к чаю, – предложила она.
– Покупное печенье? Но… миссис Гослинг будет возмущена, – возразила Пудинг.
– Знаю, – улыбаясь, ответила Ирен. – Это ужасно, да?
Пудинг застенчиво повернулась перед зеркалом. Они стояли в гардеробной Ирен, и льющийся из окна свет вечернего солнца окрашивал мебель и их лица в золотой цвет.
– Ну? – спросила Ирен. – Как оно тебе?
Пудинг примеряла платье, которое Ирен нашла для нее в Чиппенхеме. Его пришлось немного удлинить. Из-за роста – и бюста – девушки оно выглядело довольно коротким, чуть ниже колена, что становилось модным в Лондоне, но в Уилтшире это определенно заставило бы некоторых удивленно вскинуть брови. Платье было сшито из материи бирюзового цвета, которая лежала красивыми складками, изящно драпировавшими рельефную фигуру девушки, и гармонировала с голубизной ее глаз.