немного посижу здесь? Нужно проветрить мозги, а гулять что-то совсем не хочется.
– С радостью! Присаживайтесь, пожалуйста.
Матвей закрыл за собой дверь и поставил на стол фужеры. Набросив на голову глубокий капюшон своего темного пледа, он наполнил бокалы красным вином, закупорил бутылку и протянул один Ариане.
– Благодарю, – кивнула она и взяла фужер. От него не ускользнул её беглый, но внимательный взгляд, которым она прошлась по его руке. – У вас хороший плед! Матвей теперь хочет такой же.
– Могу одолжить, – усмехнулся мужчина и сел в соседнее кресло. – Я заметил, что у вас их очень много. По всему дому. Это какой-то фетиш?
Ариана хохотнула и сделала глоток.
– Можно сказать и так. Большую часть мне связала Жанна, другие купленные. Мне просто нравится, когда можно закутаться в них, находясь в любой части дома.
– Но особенно – здесь.
– Особенно здесь, – продолжительно кивнула девушка. – Поэтому, много пледов не бывает. Как вы себя чувствуете?
– Намного лучше. Ребра почти не болят.
– Ну, слава богу. А как ваши успехи? Мне кажется, что вы с ноутбуком не расстаетесь.
– Это действительно так, – улыбнулся Матвей, польщенный, что его «старания» заметили. – Когда есть вдохновение – нельзя терять и минуты. У вас замечательный дом, Ариана. И его расположение. Мне почему-то кажется, что вы провели здесь большую часть своего детства прежде, чем навсегда перебраться сюда.
Он смотрел на её улыбку, что на долю секунды внезапно померкла. Ариана сделала глоток вина, устремила задумчивый взгляд на море, что пряталось в ночной тени, а потом, качая головой, усмехнулась.
– Все свое детство я провела в городе. А этот дом… – девушка снова засмеялась и непослушный волнистый локон упал на её лицо. – Я выиграла его, – пожала она плечами, точно сама не понимала, как такое возможно. – В лотерею.
– Вы серьезно?
Ариана часто закивала и сделала еще пару глотков вина.
– Моя мама раз в месяц покупала лотерейные билетики на протяжении пятнадцати лет. Один раз она выиграла тостер, которым никто и никогда не пользовался. А больше – ничего. Но она все покупала их и покупала, надеясь на удачу.
– А вы нет?
– В детстве для меня это было увлекательной игрой. Сидишь перед телевизором и зачеркиваешь цифры, которые называет усатый дядька, – засмеялась она. – А потом… Выросла, наверное, и игра эта перестала меня интересовать.
– И что же изменилось, раз мы сейчас находимся в этом доме?
Она улыбалась. В её глазах мелькало то веселье, то добрая грусть и можно было запутаться или вовсе не понять женских эмоций, но в двух вещах Матвей был уверен на все сто процентов – по тем временам эта девушка тосковала всем сердцем, а если задержать взгляд на её нежной улыбке дольше трех секунд, то создавалось ощущение, будто он касается мягкого кашемира. Или весь пух в огромной подушке засыпал его с головой…