Летар опустил отозвавшиеся коротким спазмом руки. Протяжно посмотрел на фонтан вдалеке, мутная вода которого становилась чернее с каждой секундой. Убийца обратился в статую и долго не мог определиться с чем-то, пока наконец не отвёл взгляд и продолжил свой путь к постоялому двору.
Твёрдой рукой распахнув дверь, Летар оказался в трактире. Никто не повернулся на звук распахиваемой двери, в помещении и без того было шумно. Если где-то сейчас жизнь и могла бить ключом, то только в таком месте. Больше дюжины человек рассеялись за выскобленными столами, обедая, пьянствуя, играя в кости и совмещая все три занятия. Больших любителей этих самых занятий — стражников — среди посетителей, на удивление, не было. То ли заведение было им не по карману, то ли все взаправду не отлучались из патруля, коль скоро в город должен был приехать сам император.
Летар бросил мрачный взгляд на занавешенное окно. У опрометчивого грабителя не было и шанса. Его, такого прыткого, уже наверняка поймал патруль на соседней же улице. Бег без оглядки — первая ошибка, которую может совершить убийца. Второй ошибкой будет не выкинуть окровавленный кинжал в тот же фонтан. Существовала ли третья ошибка, которую совершил убийца?
«Не считая этических», — неизменно каркнул внутренний голос. Было что-то неправильное в убийстве случайного прохожего ради той малости, что он имел при себе. Разве мог он ожидать, что поплатится жизнью за пару монет?
Убийца рухнул за стойку и обратился к хозяину заведения:
— Комнаты есть?
Хозяин заведения был детиной ростом чуть ниже самого Летара и имел довольно устрашающий вид. Первоначальное впечатление развеялось, стоило ему открыть рот:
— А то ж. Надолго? — спокойный, чуть ли не нежный, тембр сбивал столку.
— На три дня. Может, дольше.
Трактирщик вскинул кустистые брови:
— Дела в городе?
— Вроде того.
— Один золотой.
— Десятка за месяц? — в интонации Летара не нашлось места удивлению, ведь его пытались ограбить второй раз за день. — В верхнем городе зверски заламывают цены.
Делать было нечего. Летар расстался с монетой без трогательных прощаний и кивнул на бутыль вина стоящую на полке позади трактирщика.
— А это почём?
— Двадцать серебряных. В комнату алкоголь проносить нельзя.
Летар хмыкнул и достал свою флягу с водой. Пил он короткими глотками, высоко запрокидывая голову, почти не касаясь губами горлышка. Трактирщик взирал на это без особого восторга, но и поводов открыто выразить недовольство не находил.
— Хочешь пробиться на аудиенцию к Ульфу? — вдруг спросил он.
Летар поперхнулся, но удержал жидкость в себе, приложив ладонь ко рту. Справившись с собственной глоткой, он поспешил уточнить: