Дракон уже неделю вьёт гнездо на каком-то необитаемом острове, пожирая тамошнюю живность и даже ныряя в воду за рыбой. Герцог Макз с войсками и архимагом всё ещё в Альмуне. Он не спешит, дозволяя имперцам подойти поближе и самим запрыгнуть в капкан. А Нирэйн и рад прыгнуть. Если удастся оставить там только ступню и взамен перегрызть глотку Макза — этого будет достаточно.
А шансы имелись. Нирэйн неутомимо раз за разом повторял про себя одну и ту же мысль — хребет его собственного плана, способного ослепить провидца.
«Он увидит, что мы приготовили, но не разглядит, как именно мы этим воспользуемся».
Мысль эта безмерно радовала Нирэйна. Его задачей было нащупать ту дорогу, на которой победа Синномина над Краем станет безоговорочной. Под внимательным взором архимага Края это сделать было слишком сложно. Теперь же, сложность устранена.
«Дерас, Дерас, Дерас», — Нирэйн никак не мог привыкнуть к тому, что архимага Дераса в истории империи теперь два. Оба они родились и выросли здесь. Так почему первый старался защитить это место, а второй разгромить?
Нирэйн обнаружил, что уже больше часа лежит в остывшей ванне и тщетно силится собраться с мыслями по поводу грядущих событий. Слишком зыбкая почва для выводов — нужно узнать свежие новости, сплетни, слухи, количество войск и предпринятые ходы противника, чёрт подери, любую информацию, которую до сих пор не раскрыл Люциан. Если раньше Нирэйн и сам что-то мог прикинуть, едва унеся ноги из осаждённой столицы, то теперь рассеялись последние его оформленные мысли. Сказывались двадцать дней почти полного информационного вакуума. Мэлоди потеряла магию не до конца, оставив себе какие-то крохи, и даже на минимуме энергии могла поддерживать с Кьелзом связь, но лишь одностороннюю. Она получала редкие обрывки сведений, а взамен не могла даже передать, что их группа ещё не околела от холода и не закончила жизнь в пасти древнего ящера.
Чёртов Люциан. Это всё его бычья упёртость. Он «не обязан» отчитываться перед сыном графини. А Витилесса хоть и была в Кьелзе признанной императрицей, не лезла к генералу с расспросами.
— Я заставлю тебя сотрудничать, — пообещал Нирэйн в воздух, и на мгновение его заняла мысль, а считается ли здоровым подобное поведение? Разговор с собой, угрозы за спиной? — А, да наплевать!
Мысль тут же прекратила всякое движение, освободив место для манёвра другим, уже стремительно скачущим в безумном танце, пока Нирэйн раз за разом разыгрывал у себя в голове предстоящий диалог с цепным псом графини. Командующий гвардии — генерал Люциан — был вторым самым устрашающим человеком всего севера, и взгляд его тёмных очей лишал рядовых солдат дара речи. Но эксцентричный лорд-инженер мало чего боялся.