– Тинси. Я готова учиться. Давай прямо сейчас начнем?
Брауни немедленно открыл рот, но я выбросила вперед ладонь, останавливая его.
– Хорошо! Начнем с крыши, Айкен! Я в книге прочитала, что надо надеть два левых башмака и так далее. Но стишок, который надо декламировать, я банально не знаю! Быстро диктуй, я записываю.
Найти бы еще стишок, который починит мою собственную крышу… Но это уже будет самое настоящее чудо, неподвластное даже фейри.
Долго рефлексировать у меня не получилось – ситуация как-то не располагала. Я честно отпахала полдня на благо дома, и сейчас Айкен с любовью смотрел на свежую черепицу, что сверкала рыжиной в лучах заходящего солнца.
Брауни приплясывал от предвкушения и, судя по лицу, с трудом держал при себе напоминания о том, что у нас ещё в доме прохудилось и требует немедленного ремонта посредством чтения стихов с выражением.
Но, остатки совести заставляли его молчать, ведь видел, сколько я билась перед тем, как произнесла заклинание в нужном ритме. Да-да, в вербальной магии фейри были важны не только слова, но и паузы между ними, а также ударения, которые периодически ставились совсем не на тот слог, куда я привыкла это делать.
Потому волшба моя звучала дико странно. Но действенно!
Крыша вот… цела и красива.
– Хозяйка… – Айкен таки отважно распахнул ротик. – Водопровод.
– Иди в трубу, – несколько невежливо ответила я, присаживаясь на старую лавочку под деревом и сжимая ноющие виски.
Хотелось временно вынести мозг из головы и остудить его в тазике со льдом, а потом занести обратно.
– В какую? – наивно спросил мой домовой фейри.
– В любую, – щедро разрешила я. – Хочешь – с горячей водой, хочешь – с холодной. Я ни в чем тебя не ограничиваю.
Тинси хихикнула, прикрывая рот маленькой ладонью.
– Злая ты, Беата, – поджал губы брауни. – Я же со всей заботой!
– А что ты тут при Джоне делал? Дом-то в запустение пришел не за один год.
Айкен Драм печально вздохнул и отвел взгляд, нервно переплетая на животе длинные, тонкие, как веточки, пальцы.
Я было уже решила, что ответа не дождусь, когда в беседу вступила Тинси.
– Джон являлся весьма легкомысленным созданием, плюс искренне не любил этот дом и свой статус светлого хозяина, потому все силы посвящал поискам возможности отсюда уйти, а не поддержанию дома в порядке.
Я мысленно посетовала, что мне для подобной тактики не хватает хладнокровия.
А после встала, потянулась и, взглянув на лисичку, спросила:
– Придешь на завтрак?
– А ты зовешь? – Эта девушка-ребенок склонила рыжую голову набок, на какое-то мгновение становясь существом совершенно чуждым и прекрасным. Сейчас ее ни за что нельзя было бы перепутать со смертной. Даже несмотря на возмутительно обыденные ногти с облупленным зелёным лаком.