Элрой указал на фонтан.
– Это Кристалл Ночи, Беа. И он больше не связан клятвой. Теперь каждый из нас знает, что сделала королева.
– Да, – спокойно подтвердила бывшая Бааван Ши. – Даже я успела получить это знание. Трудно поверить, но королева…
– Сука, – припечатал кельпи, и его глаза загорелись гневом. – Лживая подлая сука! Мы были уверены, что Кристалл Ночи стал алтарем во имя нашего мира, чтобы не дать ему погибнуть. – Элрой обернулся и покачал головой. – А теперь он превратился в фонтан! Хотел бы я знать…
Но тут на мозаичной площадке появилось новое действующее лицо. И в очень неприглядном виде…
Мэб была все в том же белом платье, но назвать ее прекрасной сейчас просто не поворачивался язык.
Она шагнула к фонтану, споткнулась, словно подвернув ногу, с трудом выпрямилась и прохрипела:
– Что вы… сделали…
Элрой поднялся с бортика, отстранил меня с дороги и медленно двинулся к королеве.
– Значит, ты приносила жертвы во благо мира? – вкрадчиво произнес он. – Раз в триста лет, в нужное время – на исходе темной половины года, когда Неблагой Двор отдает право власти Благому Двору… Когда муж великой и прекрасной Мэб ложится на алтарь, дав добровольное согласие на смерть… Когда он умирает, чтобы не умер этот мир… – дивный повел вокруг себя рукой. – Когда его кровь и сила растворяются в эфире, чтобы остановить разрушения… чего?
– Эл…рой… – голос королевы по-прежнему был хриплым, напрочь утратившим высокие ноты, делавшие его таким неприятным. Как будто говорила вовсе не она…
А еще она держалась за свою черную цепочку, врезавшуюся в шею так, что почти утонула в красной борозде на коже. Так и задохнуться можно!
– Великая Мэб! – с издевкой продолжал кельпи, скрестив на груди руки. – Идеальная Мэб! От одного взгляда на нашу королеву хочется целовать траву, по которой прошли ее ножки!
Королева схватилась за шею, открыла рот, но не издала ни звука. Только хлопала губами, как рыбка. Да что же здесь происходит?!
– И как же выглядит эта красота в истинном обличье? – осведомился Элрой, сделав еще один шаг. – Красота, которую оплатили своими жизнями лучшие… сильнейшие… Которую любил я! А знаешь ли ты, моя королева, как дрожали мои руки, когда я расплетал твои косы? И ведь чувствовал! Ведь ловил тень морока – но думал, что ты удостаиваешь меня замечать в себе не только королеву, но и женщину! Кто же мог знать…
Я тоже шагнула вперед, но Элайза, схватив меня за локоть, удержала, шепнув:
– Не надо, не мешай ему.
– По-моему, она задыхается… – шепнула я в ответ.
– О да… – с непонятной интонацией ответила дева.