А какая у Валентины капуста! Кочаны по полметра в диаметре. А морковь! А тыквы! Из ее тыкв можно и карету для Золушки смастерить. У нее и сливы пяти сортов, и черешни по нескольку ведер собирает. Жимолость привезла ее мать с Дальнего Востока, груши — брат с Кубани. И все прижилось. Как она южные фрукты районирует — загадка. Соседи ей завидуют, некоторые даже колдуньей называют. Не понимают, как без колдовства можно такое сотворить. Когда у Валентины спрашивают, в чем секрет ее необыкновенного успеха, она только смеется: «Я ничего не делаю. Только сажаю, а растит Господь». — «Ты, наверное, слово какое-то петушиное знаешь?». — «Мое слово: “Господи, помилуй! Господи, помоги!”. Перед посадкой помолюсь, обойду сад и огород трижды, покроплю святой водой — вот и весь секрет». Соседи не верят: либо удобрения какие-то фирменные использует, либо все же подколдовывает.
Однажды стоит Валентина в церкви на службе, и вдруг вбегает в храм соседка Пахомовна: «Беги скорей! У тебя в огороде две коровы пасутся, весь твой урожай сожрут». Побежали они к Валентининому дому. Благо дело бежать недалеко — за углом и дом. И вправду, в огороде две коровы. Ходят по грядкам и спокойно своими длинными языками скашивают все, что над землей зеленеет. Знакомые коровы — красивые, ухоженные. Хозяйка их, Елена, напротив живет. Посмотрела Валентина, а от ранней капусты только пеньки кочерыжковые торчат. А морковные грядки — так те прямо до самой земли подстрижены — ни одной травиночки-ботвиночки, и так ровненько.
Валентина стоит и смеется. Пахомовна испугалась — уж не тронулась ли умом с горя?! Время трудное, тут без капусты и моркови до следующего года оставаться…
— Ты чего смеешься?
А Валентина сквозь смех отвечает:
— Недаром говорят: «будто корова языком слизала». Смотри, как ровно подстригли.
Коров с огорода прогнали. Те и не сопротивлялись, вышли чинно. Два раза мыкнули: то ли в благодарность, то ли с упреком, что не дали им до конца огород прибрать. На следующее утро коровьина хозяйка Елена прибежала улаживать конфликт. Предлагает деньги за потраву, просит к участковому не идти и заявлений не писать.
— Успокойся, — говорит Валентина. — Мы сами виноваты. Дети на речку убежали и калитку не закрыли. А у коровы в чем вина? Ей кормиться надо, чтобы тебя с твоим семейством прокормить. Не пойду я ни к какому участковому, и денег мне твоих не надо.
Пахомовна слушает Валентину, делает большие глаза, крутит пальцем у виска и что-то про себя проговаривает: дескать, от денег-то не отказывайся. Но Валентина обнимает Елену и завершает объяснение: