Отец Олег вздохнул: «Вера — это дар Божий. Без Бога в Бога не уверуешь. А вы уже верующий, коль в море молились. Вам теперь, как тому евангельскому отцу больного сына, нужно сказать: Верую Господи, помоги неверию моему[11]. Конечно, если бы не было вечной жизни и со смертью бы для человека все прекращалось, то тогда можно было бы упрекать Создателя. Но смерть — это просто переход в вечность, где душа человека получает воздаяние за все содеянное в земной жизни. На земле мы сдаем экзамен на вечную жизнь. И тот, кто страдал, будет утешен, а тот, кто причинял страдания другим, — наказан. Зло творит не Господь, а человек. А Господь долго терпит и злодеев — ждет их исправления и всячески подсказывает, что нужно прекращать грешить. Для этого Бог даровал человеку совесть. Мы только задумываем что-нибудь непотребное, а совесть уже начинает обличать».
Отец Олег говорил долго, боясь, что его рассуждения не убедят собеседника. Но тот слушал внимательно и ни разу его не перебил. Закончив монолог, батюшка улыбнулся: «Рыбакам непозволительно не верить в Бога. Ведь Господь избрал своими апостолами именно рыбаков. А первым апостолом был ваш тезка, Андрей. Поэтому он и зовется Первозванным».
«А ты — призванный в одиннадцатом часу[12],— показал знание Евангелия присутствовавший на беседе и до того молчавший Георгий, — Только ты не перво-, а последнезванный». Андрей не понял своего приятеля и признался, что Евангелия не читал. Батюшка пообещал ему Евангелие подарить.
Когда они шли по двору к машине, раздалось жалобное мычание. Отец Олег стал хвалить хозяина: «Местные коров не держат, а приезжий и пасеку завел, и корову. У меня тоже корова была. Молока давала много. Умница, красавица: на лбу белый крест. Кто-то соблазнился и украл нашу Крестушку».
А дальше произошло следующее. Георгий отвез батюшку домой и сразу же вернулся к приятелю: «Откуда у тебя корова?». «Генка-алкаш продал. Сказал, что кум на север подался, корову девать некуда».
Пошли к Генке. Тот был в изрядном подпитии. Отпирался он недолго. Вид рассерженных крепких мужиков произвел на него впечатление. Он признался, но тут же начал, что называется, «давить на жалость»: «Да чтоб она сдохла, эта корова! Я ж ее для Маринки… Думал, не бросит меня, будет коровой заниматься. А она все равно ушла. Я из-за этой коровы ногу вывихнул, руку сломал. Забодала она меня!».
Пасха в тот год пришлась на первое мая. Народ гулял до десятого. И на эти десять дней в село к старикам приехало много народу. Даже из Мурманска объявились гости. Храм на пасхальной службе был переполнен. Матушке удалось уговорить старушек в тот день не петь. Певчие нашлись: у пяти мурманчанок оказались хорошие голоса, а две из них уже имели опыт пения в церкви. Приехала и консерваторская барышня, так что хор получился на славу.