— Не совсем… Чертовщина какая-то!
— Я понял, в чем тут дело, — вступил в разговор Антонио Пеллони. — Между нашими мирами существует сдвиг во времени. Они опережают нас ровно на три года.
Реналь хлопнул себя ладонью по лбу.
— Какой же я осел! — воскликнул он. — А ведь верно, черт побери! Потому-то их Левьен на три года старше нашего Левьена!
— К сожалению, наш Левьен навсегда останется двадцатипятилетним, — сказал Сэндерс.
— Да, он мертв, — кивнул Реналь.
В разговор вмешался инспектор Диверс:
— Мне кажется, господа, эта фора в три года дает нашим противникам определенное преимущество. Вы не находите, мистер Сэндерс?
— Гм… возможно, — в раздумье отозвался тот.
— Им известно наше будущее, — продолжал инспектор, — по крайней мере, в ближайшие три года. Судя по той информации, которая уже имеется у нас, от этого будущего исходит какая-то опасность для них. В эти три года что-то должно произойти.
— Но что? — спросил Реналь. — Чего они могут опасаться?
— Пока не знаю, — ответил Диверс, — но, похоже, они и прибыли сюда именно затем, чтобы не дать этому будущему состояться.
Сэндерс с интересом наблюдал за молодым инспектором. Прав был старина Киган — его племянник далеко пойдет. По крайней мере, он внес свежую струю в их расследование, представив дело в неожиданном ракурсе.
— А у вас котелок работает, инспектор, — одобрительно произнес он. — Продолжайте.
Диверс покраснел, польщенный похвалой самого «британского льва». Справившись со смущением, он продолжил:
— Разумеется, время вспять повернуть не под силу никому, но направить события в нужное русло человек способен. Учтите, господа, пятеро членов группы двойников — отличные стрелки.
— Готовится убийство, — произнес Пеллони. — Это ясно.
— Вот именно, готовится убийство, — все больше и больше воодушевлялся Диверс. — Но убийство убийству рознь. Судя по тому, как развиваются события, их будущая жертва — некая крупная фигура, способная оказать влияние на ход мировой истории, причем это влияние должно проявиться не позднее чем через три года.
Клод Реналь и Джил Сэндерс переглянулись.
— А ведь он прав, черт побери! — воскликнул француз. — Помнишь наш разговор, Джил, о сфере возможных интересов службы безопасности, которую представляет майор Гросс?
— Помню, — кивнул Сэндерс. — Либо политика, либо наука.
— Верно, — подтвердил Реналь, — причем скорее второе, нежели первое.
— Но наука — слишком обширное понятие, — возразил Пеллони. — Космос, оборона, генетика, парапсихология… Да мало ли что!
— Это не меняет существа проблемы, — вежливо перебил миланца инспектор Диверс. — Да, в науке задействованы миллионы и миллионы специалистов, но крупных ученых, способных круто изменить ход мировых событий, можно пересчитать по пальцам.