— Может, он сопровождал кого?
Инспектор отрицательно махнул головой:
— Не… Я думаю так: кажется, Валерчик хочет нас приучить к этим своим круизам в Сочи. Там гудит вовсю: девочки, кабаки, казино… Ха! У нас в Южанске, конечно, таких развлечений не найдешь. Он ни с кем из крутых не встречается. Вот я, мол, какой паинька. Но на кой фиг это ему надо — я пока не знаю.
— Ладно, — хлопнул себя по коленке Надеждин. — Мотай к своей Светке на заслуженный отдых. До завтра свободен.
— О'кей! — встрепенулся толстяк и выпрыгнул из кресла с неожиданной для его комплекции прытью. Небрежно сунул кобуру с табельным «макаровым» прямо в карман мятого пиджака и вразвалочку направился к двери, но, уже взявшись за ручку, обернулся и лукаво прищурился:
— А шо, Сержик, у тебя, кажется, сегодня серьезное рандеву с шефом?
— И откуда вы, сукины дети, все узнаете? — всплеснул руками Сергей.
— Ша — работа такая, — хмыкнул инспектор.
— Да, понимаешь… — замялся Надеждин, — Фомич вдруг затребовал отчет за полугодие. Неофициальный, так сказать.
— Рановато… Ну и?..
— Придется кое-что показать.
— Тогда желаю удачи, — толстяк на прощание махнул пухлой ручкой и исчез.
В кабинете начальника городского Управления внутренних дел Александра Фомича Горского Надеждин нарисовался ровно в девять ноль-ноль: пунктуальность в подчиненных генерал-майор Горский ценил превыше всего. Под мышкой Сергей держал скромную красную папочку. В ней всего шесть листов с машинописным текстом — весь полугодовой итог работы. Впрочем, с точки зрения профессионала, работы дельной. Только скупые факты, десятка два фамилий, адреса, даты — ничего лишнего и никакой беллетристики.
Правда, имелись в отчете и свои уязвимые места, и Надеждин не сомневался: Горский, съевший все свои тридцать два зуба на подобных документах, тотчас их вычислит.
— Садись, — буркнул генерал в ответ на бодрое приветствие Надеждина и тотчас углубился в текст отчета.
Феноменальная способность шефа мгновенно выкачивать из документа самое главное давно была известна в Управлении. Впрочем, милицейскими генералами люди без особых протекций, родственных связей или уж чрезвычайного везения становились редко. Требовалась большая одаренность, сыщицкий, организационный, а в некоторые поры нашей малопредсказуемой истории — и политический талант. Далеко не все у нас определялось Уголовным кодексом, и хотя процентов девяносто, если не больше, правонарушений «проводились» от начала до конца, от звонка по «02» до лагерных нар, вполне в рамках писаных законов, на карьеру по-настоящему влияли именно остальные проценты.