Это зрелище доставило мне особое удовольствие. В памяти всплыло моё собственное недавнее прошлое, когда меня самого пользовали вот таким же точно способом, да так пользовали, что я сутками потом сесть не мог. И не какие-нибудь обколовшиеся юнцы, а здоровенные потные битюги, все в шрамах да наколках, с резаными венами и густой шерстью на бычьих торсах…
Надо было видеть, как пыхтят эти идиоты в угоду своему хозяину!
Отныне я ввёл этот ритуал в ежедневный распорядок дня моих рабов.
В один из последующих дней придумал я новую хохму: купил десять бутылок дешёвой водки и опустил их в люк, заменив этим пойлом суточную норму воды. Поначалу-то мои олухи обрадовались и в два счёта вылакали всю бормоту. На этот раз обошлось без мордобоя: водки хватало на всех. Пили все наравне, и даже девчонка, к тому времени почти совсем оклемавшись, высосала целый пузырь. А потом началось самое интересное.
Вся хохма заключалась в том, что пили они натощак, без закуски и запивки. Ясное дело, их сильно развезло. А уже через час все как один блевали — все, кроме старика. Нутро-то у него покрепче оказалось, чем у остальных. Впрочем, это были ещё цветочки. Основной сюрприз я приготовил назавтра. Поутру всех мучило сильное похмелье и жуткая жажда. Вой, стоны и мат неслись снизу непрекращающимся потоком. А девчонку разобрала вдруг сильнейшая икота, походившая скорее на судороги припадочного больного. Вот тут-то я и спустил им ведёрко с водой, предварительно сыпанув в него изрядную порцию пургена. Надо ли говорить, что последовало потом!
Пурген подействовал почти мгновенно. Эти обожравшиеся идиоты все разом вдруг похватались за животы, забегали, заметались, словно тараканы, отведавшие дихлофоса. Умора да и только. Потом разбежались по углам и… я захлопнул люк. Нет, такой вони без противогаза я вынести не мог. Их несло так, что слышно было даже сквозь плотно закрытый деревянный люк. Пришлось оттащить диван подальше от этого гадюшника, иначе бы ночью я просто не заснул.
Противогаз я всё-таки купил, тем же вечером. Отныне открывать люк без этого средства индивидуальной защиты я не рискнул бы. А ранним утром меня разбудили отчаянные крики. Спросонья я не сразу сообразил, что крики доносятся снизу, из моей преисподней. Почуяв неладное, я нацепил противогаз (надо же было его обновить!) и откинул люк.
Прямо под люком, в луже крови и дерьма, лежала девчонка — позеленевшая, уродливая, с ввалившимися щеками, со спутанными, сильно поредевшими волосами. Лежала неподвижно, неестественно вывернув руки и шею. Глаза её были распахнуты и смотрели прямо на меня, однако я уже знал: она мертва.