Стас, слушая меня, смеялся, но как-то нерешительно, и в глазах его стояла жалость…
Выйдя из метро, мы расстались: я поехала в прокуратуру прятать в сейф драгоценную пулечку, а Стас — домой. Все-таки для первых дней работы событий для него многовато. Вообще парень производит приятное впечатление; похоже, как говорит Горчаков, мозги у него устроены по-нашему.
Какая у нас разница в возрасте? Лет девять? Посмотрю, как он будет вести себя на дежурстве, и, может быть, разрешу называть меня по имени, без отчества.
— Стасик, солнышко, ты почему такой нарядный? — опешила я, подойдя субботним утром к дверям главка. Утро было чудесное, солнечное, в легкой дымке. Стажер встретил меня в костюме-тройке, с галстуком, в начищенных туфлях и с гвоздикой в руке.
Вместо ответа он протянул мне гвоздику.
— Мария Сергеевна, поздравляю вас с моим боевым крещением! Согласитесь, что первое дежурство — это праздник, который запомнится на всю жизнь! Вам запомнилось?
Переговариваясь, мы прошли сквозь воротики металлоконтроля, предъявили свои удостоверения — я небрежно, не глядя на постовых, а Стас с гордостью — и стали подниматься на второй этаж, в нашу дежурку.
— Когда я в самый первый раз выехала на труп, я тогда очки носила; так вот, я даже очки на всякий случай сняла, поскольку рассудила, что чем меньше я увижу, тем лучше.
— А что был за труп?
— Женщина-пьянчужка, избитая мужем, труп лежал посреди комнаты на каких-то тюфяках. Мужа к нашему приезду уже увезли в милицию, протрезвляться… Белые ночи, в квартире тихо, только мы с доктором и криминалистом да понятые. Мы стали протокол писать потихонечку, и вдруг из-за занавески в углу комнаты — шорох, появляется маленький худой мальчик, годика три ему, говорит: «Мама» — и ковыляет к телу на матрасе. Оказывается, его просто не заметили, да и не знали, что он там был, а он все время, пока в комнате была милиция, как мышонок сидел в уголочке, а когда все стихло, выполз. Я до сих пор помню, как безумно я испугалась, что он сейчас подбежит к матери, дотронется до нее и почувствует, что она холодная… Мы с криминалистом рванулись к нему, схватили, потом вызвали инспектора из детской комнаты, и она увезла мальчика. А доктор нам говорит: «А ведь больше этот мальчоночка сюда никогда не вернется!..» Мужской туалет, кстати, рядом с дежурным отделением, а наш — с другой стороны здания, дежурящим женщинам приходится шлепать на соседнюю улицу.
— Как это — на соседнюю улицу?!
— Ну, по коридору; он ведь огибает здание главка с трех сторон, получается, что с трех улиц: фасад выходит на одну улицу, сторона, где наша дежурка, — на другую, а женский туалет с третьей стороны.