— Хорошо. Тогда и ребят с собой прихватите. Все вместе обсудим. — Реваев с улыбкой наблюдал, как Виктория, чуть не опрокинув кресло, стремительно выбежала из кабинета.
Не прошло и часа, как следственная группа в полном составе собралась за столом Реваева. Рыбалко и Мясоедов, уже узнав о том, что в деле появился подозреваемый, не могли скрыть радости и, уже предвкушая скорое задержание, подшучивали друг над другом. Так до конца не освоившийся в группе Шепилов держался более сдержанно, но и у него настроение было явно приподнятое, скорее всего, из-за перспективы скорого возвращения в родной отдел.
— Хромин Никита Сергеевич, 28 лет. Имеет судимость за разбойное нападение. Отбыл пять лет, освободился, — Вика вскинула руку, призывая к вниманию, — в сентябре прошлого года. Я уже связалась со следователем, который вел его дело, и вот что важно: при задержании он был ранен в спину, пулю так и не извлекли. Хромин сильно хромает, даже ходил с тростью.
— Все в цвет, — не скрывал нетерпения Рыбалко, — стопудово наш клиент. Теперь и с хромотой все ясно, и с палками лыжными.
— Похоже, парня зона ничему не научила, — покачал головой Шепилов.
— Научила, да только не тому. Там все не тому учатся, — угрюмо отозвался Мясоедов. — Так что, адрес есть, мы выезжаем?
— Вы группу вызвали? — Реваев почувствовал легкий укол зависти к операм.
— Ну, Юрий Дмитриевич… — Мясоедов сразу же расстроился.
Захват подозреваемого отрядом быстрого реагирования — это совсем не то же самое, что самому ворваться в квартиру и надеть наручники на того, кого они так искали. Задержание преступника, особенно преступника опасного, способного к сопротивлению, — это та вишенка на торте, которую так любят забрать себе оперативники, порой забывая о рисках, сопутствующих этому удовольствию. Реваев это прекрасно знал. Он знал, что Мясоедов обидится, а еще больше обидится импульсивный Рыбалко. Но они слишком ему нравились, чтобы он мог рисковать их жизнями. И он был слишком хорошим следователем, чтобы рисковать чьими-то жизнями в принципе. В группе захвата, конечно, тоже были точно такие же люди, и они точно так же рисковали. Но это была их работа. Это был их хлеб, а значит, и их вишенка. Во всяком случае, так считал Реваев. Не вступая в дискуссии с Мясоедовым, он поднял трубку и связался с командиром группы.
В разгар рабочего дня во дворе старенькой девятиэтажки было тихо. Судя по номерам квартир, указанным на подъезде, нужная им находилась на втором этаже.
— Да, это второй этаж, трешка, — подтвердил участковый, — в ней окна на обе стороны выходят.