— Ребята, вы точно ничего не перепутали? — с испугом поинтересовалась женщина. — Что же он плохого мог сделать-то?
— Поверьте, он нормально наворотил, — не стал вдаваться в подробности Мясоедов, — мы просто так не приезжаем.
— Да? Не уверена, — хмыкнула Ольга Юрьевна. — Я, конечно, вам помогу, но первый раз вижу, чтобы такой толпой на инвалида нападать собирались.
— Ну, хромает парень малость, чего уж его в инвалиды записывать? Какой он инвалид?
— А такой инвалид, он уже полгода как не ходит. На коляске ездит. — Возмущение Ольги Юрьевны нарастало. — Его такие, как вы, и покалечили в электричке.
— Подождите, — Вика с трудом протиснулась из-за спин бойцов группы захвата, — он же всего полгода как освободился. А в колонии он ходил, мы точно знаем. Хромал, но ходил.
— Знаете вы… да что вы вообще знаете, — отмахнулась от нее пожилая женщина. — Если бы вы что-то знали, вы бы толпой не приперлись. Стыдобища какая. Он как из колонии вышел и ехал домой на электричке, так у него какие-то менты документы проверили, справку увидали, ну и вдарили несколько раз по спине шутки ради. А у него ж в спине пуля была, вот ноги и отказали. Так с тех пор парень и мучается.
Она обвела стоящих перед ней полицейских презрительным взглядом.
— Так что, пойдем к Никитке-то али еще подмогу ждать будете?
— Пойдемте. — Виктория уверенно шагнула вперед, обернулась на Мясоедова. — Жора, я думаю, ребят можно отпустить.
— Уехать мы всегда успеем, давайте мы еще пока здесь побудем, — сверкнул белоснежными зубами Фишман, — на всякий случай.
— Как хотите, — отвернулась от него Виктория. — Пойдемте, Ольга Юрьевна. А он открыть-то нам сможет?
— Еще как сможет, милая, — подобрела женщина, — ты даже удивишься, как быстро.
Они поднялись на второй этаж. Ольга Юрьевна открыла ключом железную дверь тамбура, подошла к квартире Хромина и позвонила. После этого она зачем-то помахала дверному глазку. Раздался негромкий щелчок, и дверь приоткрылась. «Электрический замок, как в подъезде. Удобно придумано», — подумала Виктория и шагнула вслед за пожилой женщиной. Ей в спину дышал Мясоедов. Шедший последним Рыбалко положил руку на пистолет, висевший в кобуре под курткой. Кобуру он успел расстегнуть еще на лестнице.
— Проходите, Ольга Юрьевна, и гостей своих ведите. У вас целая делегация, я смотрю, — послышался молодой, на удивление приятный голос из дальней комнаты.
— Здравствуй, Никита, — соседка первой вошла в комнату, — ты уж извини, привела к тебе товарищей, — и с вновь обозначившимся недовольством уточнила: — Из органов. Ну, я пойду, пожалуй, — повернулась она к Вике. Потом, покосившись на тяжелые фигуры оперативников, демонстративно добавила, обращаясь к соседу: — Никитушка, я зайду позже, как эти уйдут. Проверю, все ли у тебя нормально.