Оди кивнула.
– Что-то очень странное, – медленно и торжественно повторила девочка чужие слова.
Хоппер снова заулыбался: на самом деле его напарница выразилась немного иначе, но Оди знать это было ни к чему. В его рассказе все равно будут присутствовать убийства, насилие и опасность, и он пытался по возможности сгладить их проявления. Сам Хоппер ничего не имел против грубых выражений, однако старался подавать Оди хороший пример.
Мужчина отпил кофе и продолжил рассказ «с настоящего момента», то есть с праздника Четвертого июля 1977 года.
Глава четвертая
Очередной рабочий день
4 июля 1977 года
Бруклин, г. Нью-Йорк
Было уже около полуночи, когда Хоппер сунул ключ в замочную скважину, тихо отпер дверь в квартиру и вошел. Он не хотел будить дочку и жену.
В отношении последней, как выяснилось, не стоило беспокоиться. В гостиной горел свет, а когда Хоппер с тихим щелчком закрыл входную дверь, послышался шелест перекладываемых бумаг. В комнате тихо играла сдержанно-ритмичная «Undercover Angel», песня Алана О’Дэя[15]. Раздался мягкий стук: Диана поставила кружку с кофе на одну из декоративных подставок в форме коровы, которые они привезли в прошлом году из поездки в деревню.
Хоппер положил ключи на кухонную стойку и тихонько прошел в гостиную. Диана подняла голову.
– Привет, – сказала она.
Он обошел вокруг стола и поцеловал Диану в макушку.
– Прости. Я не хотел шуметь.
– О, не волнуйся. Я почти закончила.
Хоппер бросил взгляд на стол, где было разложено множество стопок бумаги. В самом центре лежал большой лист с расписанием, заполненный аккуратным почерком Дианы, а рядом с ее локтем разместился толстый блокнот. И пусть Хоппер не до конца понимал, чем именно занята Диана, однако планирование занятий он всегда узнавал с первого раза.
– Как продвигается?
Диана бросила карандаш на раскрытый блокнот и откинулась назад.
– Довольно хорошо на самом деле. – Она указала на большой лист. – Я переделала расписание класса на следующий год. По-моему, теперь оно идеальное. – Диана рассмеялась. – Но Дерек, разумеется, закатит истерику, когда это увидит.
Хоппер усмехнулся. Дерек Остерман – школьный завуч и нудный ретроград, который отвергал идеи Дианы просто потому, что сам был лишен воображения и не мог придумать ничего нового, – был не такой уж редкой темой в их вечерних разговорах с женой.
– Однажды ты сама станешь завучем, и у тебя появится свой приезжий новичок, с которым тебе придется вечно спорить.
Диана со смехом поднялась из-за стола и убрала иглу с пластинки стоявшего на буфете проигрывателя. Подойдя к мужу, она обняла его, но спустя несколько секунд вдруг отстранилась.