Мы с Лёней успели разжечь огонь, разогреть угли, заложить в решетку первую партию колбасок, пропустить по бутылочке пива, которое, к моему изумлению, оказалось по вкусу как компот, алкоголя вообще не чувствовалось.
Первой явилась Белка, выглядела она получше, чем час назад, но все равно где-то по дороге она растеряла большую часть своей спеси… и красоты. Сейчас она была больше похожа на простенькую, среднестатистическую симпатичную девушку, коих как редиски на южном базаре в апреле, по три рубля за пучок. От протянутого пива девушка отмахнулась и, усевшись на скамейку, отрешенно принялась пялиться в пустоту.
– Белочка, слушай, а скажи мне, сколько баблишка ты тратишь ежемесячно на все благолепие? – широким жестом я обвел округу. – Нет, я, конечно, примерно представляю, что до фига, но мне чисто поржать!
– Восемьсот тысяч долларов в месяц.
– Сколько?! Едать ту дусю! Ничего себе! Да вы совсем тут, что ли? Совсем? Блин, да у меня даже слов нет. Ёпта, да ё-моё, у меня даже маты закончились! У меня!!! Как так?! Восемьсот косых зеленью?! Сука!!! Да что вы за люди такие?!
– Чё ты на меня орешь? – огрызнулась Белла. – Я хоть что-то делаю, а ты сам что сделал?
– Белочка, солнышко, а вот тут мы и подходим к самому интересному, – елейным голосом начал я, но тут же был перебит собеседником, вернее собеседницей:
– Ясссно! И сколько же ты хочешь?
– Чего хочу? – не понял я. – Нет, если глобально, то я бы хотел вдуть Памеле Андерсон, бахнуть стакан водки и захавать бутер с черной икрой. Причем именно в такой последовательности: засадить Памеле, потом водка, потом бутер. А насчет денег, на которые ты тут намекаешь, то не гони. Я, между прочим, наоборот, хочу тебе предложить разогнать всю эту шушеру тыловую, которая ни хера не делает и только бабло сосет, а вместо них взять нормальных парней.
– И что нам это даст? – скептически вскинула брови девушка.
– Много чего даст. На сэкономленные деньги увеличим численность личного состава, укомплектуем несколько рот полного состава. И начнем полный террор этих ваших ферзей. Пачками их будем валить! Кстати, а сколько всего этих ферзей?
– Одиннадцать, я – двенадцатая.
– Всего?! – поразился я. – А чего так мало? Блин, ну серьезно, одиннадцать рыл – это ж всего одно отделение. И сколько ты уже заминусовала?
– Пока ни одного.
– Офигительная результативность! И чё, все такие же, как ты, крутышки и симпатяшки?
– Нет, я одна такая, остальные – это просто туши в ваннах.
– В смысле «туши в ваннах»? Толстые и неповоротливые, что ли?
– Ферзи – это люди с ограниченными возможностями, как правило, инвалиды с недостающими конечностями или еще какими изъянами, есть парочка с синдромом Дауна. В их тела вживлены датчики. Они из этих ванн не вылезают, так и болтаются там, подобно цыпленку в собственном соусе.