Одна из них изображала голую молодую женщину, красивую и соблазнительную. Вторая, видимо, была Сузанна Октавиан на реставрации, со слепыми, нераскрашенными глазами. Джиллиан, проживший много лет в Париже в доме стекольщика Пиобба, изготовителя искусственных глаз, нередко наблюдал, как тщательно, в несколько слоев, раскрашивается глазное яблоко, чтобы достичь сходства с радужной оболочкой. Сузанна, глядевшая пустыми белыми глазами, казалась ходячим трупом.
Джиллиан хотел уже уходить, но тут снаружи раздались шаги. Он быстро оглянулся в поисках укрытия, заметил приоткрытую дверь в соседнее помещение и метнулся к ней. Посветил фонарем, боясь попасть в очередное гнездо мрака, мельком увидел еще одну фигуру на постаменте, забежал внутрь и прикрыл за собой дверь.
Почти в ту же секунду в мастерской зажегся свет. Одним глазом в щелку Джиллиан увидел темноволосого, красивого молодого человека. На нем была белая рубашка навыпуск; Джиллиану показалось, что запахло духами.
Адам Октавиан пошарил на одном из столов, взял метелочку из мягких перьев и подошел к обнаженной женской фигуре. Он бережно смахнул пыль с ее лица, с холмиков грудей, с плоского живота и стройных бедер. Потом отступил на шаг и стал рассматривать свое произведение; на его лице читались одновременно довольство и сомнение.
Джиллиан заметил, что в замочную скважину снаружи вставлен ключ. Он подумал было, не приоткрыть ли дверь и не вытащить ли его, но тут Адам повернулся в его сторону, что-то ища.
Джиллиан еще раз осмотрелся в маленькой каморке и не удержался от искушения посветить фонарем на единственную фигуру, стоявшую здесь на постаменте.
Взглянув на восковое лицо, он на мгновение окаменел. Этого не может быть. Он не ожидал, что снова увидит это лицо.
Джиллиан медленно подошел ближе к статуе. В отличие от других фигур в мастерской, она была полностью закончена. Ее держали здесь по какой-то другой причине.
Только сейчас Джиллиан заметил, что находится не в каком-нибудь темном чулане. Квадратная комната четыре на четыре метра была совершенно пуста – за исключением восковой фигуры. В потолке имелось круглое застекленное окно, через которое днем свет, очевидно, падал прямо на фигуру. Джиллиан представил себе, как танцует в лучах солнца вездесущая пыль, окружая статую мерцающим ореолом.
Лицо казалось моложе, чем помнил его Джиллиан, глаза – сосредоточеннее; они немного пугали своей остротой и ясностью. Было полное ощущение, что они светятся. Старик Пиобб не мог бы сделать лучше.
Джиллиан поднес фонарь ближе к лицу статуи, завороженно разглядывая кожу и волосы. Здесь не было ни паутины, ни грязи между губами или на лбу. Все сверкало чистотой, как будто фигура только что поднялась на постамент, да так и застыла.