– Пятикратная цена – это очень большие деньги. Понти зарыдал. Из уголков его глаз сочилась розовая жижа.
– У вас ведь даже семьи нет. – Джиллиан мягко погладил Понти по голове. – Ни детей, ни жены. – Он покачал головой. – И тут такое. Большую глупость вы сделали, должен вам сказать.
– Мне… жаль…
Джиллиан снял книгу с груди библиотекаря и положил на стол – аккуратно, чтобы не запачкать кровью разложенную там ценную рукопись.
Он вспомнил молитвы, которые читал, будучи Великим магистром тамплиеров. Для него это был род медитации, он впадал в настоящий транс. После этого он чувствовал себя спокойным и умиротворенным, в полной гармонии с собой.
Он вспомнил сейчас некоторые из этих молитв. Его губы беззвучно произносили латинские слова; он смотрел при этом Понти в глаза. Библиотекарь, видимо, считывал молитву по губам, потому что и его губы задвигались, а спустя немного времени послышались отдельные звуки, словно его голос проговаривал мысли Джиллиана. Это был момент почти интимной близости. Их лица находились на вершок друг от друга, Джиллиан молился беззвучно, а Понти шепотом. В какой-то момент библиотекарь закрыл глаза, но продолжал говорить, его голос становился все тверже, словно молитва помогала ему преодолеть боль и страх близкой смерти.
Джиллиан поднялся, начисто вытер руки о занавески и пошел прочь. Монотонное бормотание Понти неслось за ним до самой двери, пока он не вышел на лестницу.
– Мама?
Тесс сбросила дорожную сумку на каменный пол прихожей. Она запыхалась, короткий путь от пирса до замка утомил ее сильнее, чем она хотела бы показать. В последнее время ей казалось, что ребенок у нее в животе ни минуты не сидит спокойно, словно проходя вместе с ней каждый шаг пути.
– Мама? – Тесс вслушалась в тишину замка и закрыла за собой входную дверь.
Обычно слуги замечали, что лодка плывет от материка к замковому острову, и немедленно докладывали об этом хозяевам. Тесс не могла припомнить ни единого раза, чтобы мать не встречала ее перед замком или в холле. Правда, Сильветта всегда знала, что дочь едет домой. Являться без предупреждения, как сейчас, Тесс еще не приходилось.
Тесс со вздохом прижала руку к животу и нагнулась за сумкой. Ей не хотелось попусту стоять здесь и ждать, пока кто-нибудь отнесет вещи в ее комнату. Но самой себе она не могла не признаться, что все чаще задыхается. Ее уже обследовали на предмет всевозможных болезней, но так ничего и не нашли. Тесс думала, что причина – ее беременность, но врач предположил, что она не переносит воздух большого города. Такое бывает, сказал он. Вонь от автомобилей, которых становится все больше, и толпы народу. Тесс это казалось полной чушью, но факт оставался фактом: во время последнего своего пребывания в замке она чувствовала себя намного лучше, чем в Берлине. А когда она несколько дней назад вернулась в город, ей стало плохо, как никогда. Она терпела почти неделю, надеясь, что само пройдет. Но ведь она теперь отвечает не только за себя, и раз этот дурацкий морской воздух настолько полезнее для здоровья – что ж, придется наступить себе на горло, прикинуться паинькой и остаться здесь, пока все не кончится.