Дорогин поморщился.
— Значит, еще болит?
Дорогин взял ее за запястье и медленно отвел руку.
— Извини, я знала, что ты в ванной, захотелось пошутить, — она сказала это самой себе, как бы оправдываясь.
Дорогин пожал плечами и смахнул ладонью несколько капель воды с груди. Тамара чувствовала, что Дорогин возбуждает ее, он был крепко сложен, может — немного худоват. Но это было следствием болезни. Кожа была у него гладкая, чистая, бархатистая на ощупь, как у досмотренного ребенка.
И Тамара, не удержавшись, провела ладонью по плечу мужчины. Дорогин на этот раз не отпрянул, но вновь, взяв ее за запястье, остановил.
Женщина пропустила его вперед, сказав:
— Пошли, перевяжу.
Тут Дорогин допустил небольшую оплошность. Он настолько забылся, что не стал дожидаться жеста, а сразу направился туда, куда хотела Тамара. Но женщина вроде бы и не заметила этой оплошности, включила яркую лампу, направив ее на рану. Дорогин стоял, Тамара пинцетом отдирала пластырь, после каждого движения заглядывая ему в глаза, не беспокоит ли боль.
Дорогин каждый раз кивал, мол, можете продолжать. Тамара смочила тампон раствором и принялась протирать шов. Дорогин хоть и испытывал боль, но вместе с тем ему было приятно. Он ощущал, как горячая волна каждый раз подкатывает к горлу, когда Тамара случайно прикасается к нему бедром, грудью. Но эта случайность была мнимой, женщине и самой было интересно поэкспериментировать с Муму, так она это определила для самой себя.
— Заживает прямо на глазах, — произнесла Тамара, присев на стул и рассматривая шов, — еще немного и мне уже с тобой нечего будет делать. А ты стройный, красивый. Ты наверняка нравишься женщинам. И мне нравишься, особенно после того, как я увидела тебя в гостиной, — Тамара говорила все это, глядя прямо в глаза Сергею Дорогину.
Тот еле сдерживал улыбку.
«Испытывает она меня, что ли? Заподозрила, или Рычагов ей сказал? Нет, не стал бы он этого делать, слишком осторожный мужик».
Новая марля, смазанная гелем, легла на рану, свежий пластырь заклеил ее.
— Одевайся.
Дорогин вышел. Женщина посмотрела ему вслед.
«Такой мужчина просто не мог быть одиноким, наверняка у него есть или жена, или постоянная женщина, возможно, есть дети. Но где они, ищут ли его, помнит ли он сам их? Не знаю…»
Тамара наведалась к Винту, тот все еще блаженствовал. Но действие наркотика близилось к завершению. Кровь, отлившая было от щек бандита, вновь прилила.
«Скорее бы забрали его от нас. С одной стороны, хорошо, что есть возможность заработать деньги, но сколько не утешай себя мыслью, что делаешь благородное дело, спасая людям жизнь, из головы не идет, что они бандиты и один такой спасенный может потом отправить на тот свет пару хороших людей. Поэтому, наверное, я и не могу позволить себе уйти из больницы. Это как индульгенция, всегда есть возможность оправдаться перед собой».