Наркотик туманил мозги, но желание выжить не давало погаснуть сознанию Винта. Иногда так бывает, когда в волнении забываешь известный тебе на память номер. Затем вдруг, когда ты уже теряешь надежду, номер выплывает из сознания. Так случилось и с Винтом.
Его затуманенные глаза внезапно вспыхнули и он быстро, почти не глядя на кнопки, набрал цифры.
— Митяй, Митяй, отзовись…
Дорогин, стоявший в это время возле подставки телефонного аппарата, спокойно вынул шнур из разъема. Трубка в руках Винта отозвалась противным писком, а клавиши погасли.
— Ты… Ты… — только и говорил заикаясь Винт.
— Ты гордился тем, что убийца. Ты не пришел на похороны ни к одной своей жертве. Теперь я убийца, и я не приду на твои похороны.
— Ты умрешь, как животное, — негромко проговорил Муму.
Его слова звучали для Винта приговором.
Даже если бы здесь сейчас оказался Рычагов, Чекан, Митяй, что бы они смогли сделать для Винта, в организме которого блуждала по венам смертельная доза наркотика? Ровным счетом ничего, он умирал.
— Ну, подойди, подойди, — шептал Винт, пытаясь добраться до Дорогина. — Я и тебя, как твою сучку, как твоих щенят.
— Ты уже кусок дерьма, — услышал он в ответ.
— Сука, иди, иди сюда!
— Заткнись, ублюдок.
Дорогин вышел на крыльцо. Цепляясь за стены, матерясь, Винт тащился за ним, истекая кровью. Ступив на траву, Муму обернулся. Винт держался из последних сил, сознание угасало. Бандиту казалось, что кто-то невидимый то включает, то вновь щелкает выключателем, свет загорается перед ним и гаснет.
Он знал, что видит мир в последний раз и где-то в глубине души понимал справедливость происходящего. Нельзя убивать и грабить безнаказанно, расплата неминуемо настигнет тебя, то ли поздним раскаянием, то ли преждевременной смертью. И расплата придет откуда ты не ожидаешь.
Винт все еще продолжал сжимать шприц с блестящей иглой в левой руке, недоуменно посмотрел на него, качнулся и рухнул. Он упал головой прямо на каменную отмостку дома, ударившись лбом о круглый камень. Из-под повязок текла кровь. Он еще жил, его организм реагировал на отравление. Начались приступы рвоты, наполнившие рот, щеки раздулись, на губах выступили пузыри. Винт уже ничего не соображал, его мозг отключился, организм функционировал на уровне рефлексов, реагировал только на раздражители.
Бандит шумно вздохнул и тут же захлебнулся собственной блевотиной. Судорога исказила его лицо. Он широко открыл ничего не видящие глаза и замер.
Дорогин сидел на крыльце на корточках, глядя на то, как синеет лицо Винта. Затем, убедившись, что бандит мертв, взглянул на часы. Было шесть часов вечера. Дорогин почувствовал, как щипцы, шесть лет сжимавшие его сердце, не дававшие свободно вздохнуть, улыбнуться, немного разжались, стало легче дышать.