«Не везет», — подумал Мамедов.
Затем увидел, как из «колхиды» выскочил на асфальт в легкой куртке удивительно худой и загорелый, как цыган, грузин. Мужчина выскочил и принялся мочиться прямо на колесо своей машины.
— Слушай, дорогой, — с южным акцентом поинтересовался Рафик, — ты не видел здесь кого-нибудь из Азербайджана?
— Было две машины, утром ушли.
— А куда ушли?
— В Карабах ушли, дорогой, — сказал грузин, застегивая молнию брюк.
— А еще кто-нибудь будет, не подскажешь? А то я хотел бы…
— Конечно будут, куда они денутся! К вечеру приедут. Хотя погоди, дорогой, — сказал грузин, поеживаясь от ветра и накрапывающего дождя, — тут один отъехал и где-то во дворах поставил машину. Он точно из Баку. Какие-то моторы привозил или еще какую-то хрень, толком не знаю. У него КамАЗ, зеленый такой, как яблоко.
— Зеленый, говоришь? — переспросил Мамедов.
— Ну, такой зеленый, посмотришь — сразу вырвет. Зелень не военная, а такая, как на светофоре.
— Понятно. А в каких дворах, не подскажешь?
Грузин осмотрелся и махнул рукой на пятиэтажки.
— Где-то там он ночует. У него, вроде, баба есть местная, он сюда два раза в месяц ездит. Контракт какой-то, в общем, возит в Калининград всякое железо, а назад порожняк гонит. А ты что, дорогой, что-нибудь завезти туда хочешь, так и я могу.
— Нет, нет, не хочу. Просто хотел кого-нибудь из земляков увидеть.
— Ты сам азербайджанец, что ли? А я из Колхетии, знаешь Колхетию?
— Знаю, — ответил Рафик.
— Иди, поищи, он там. Правда, может, еще трахает свою бабу, туда-сюда елозит, он толстый такой, жирный, а баба у него ничего.
— Говоришь там?
— А что это у тебя за собака, людоед какой-то? — посмотрев на вертящегося у ног Мамедова пса, спросил шофер.
— Людоед, говоришь? Да никакой он не людоед, а волкодав маленький.
— Волкодав, говоришь? Подожди, дам ему колбасы, у меня осталось.
— Да он сытый, — сказал Рафик.
— Сытый не сытый, а колбаса хорошая, только чуть-чуть завоняла. Так что пусть съест, — тощий грузин, легко сгибаясь в суставах, забрался в машину, и опустив стекло, высыпал прямо к ногам Рафика остатки колбасы, яичную скорлупу и несколько кусков засохшего белого хлеба. Пес понюхал колбасу, покрутил головой.
— Видишь, не хочет. Я же говорил — сытый, — Рафик дернул за поводок, направляясь во дворы.
— Странный какой-то азербайджанец, — сказал грузин в кабину. Внутри сидела проститутка — из тех, которым только-только исполнилось шестнадцать, но выглядят они на все тридцать, из тех, которые зарабатывают на автостоянках большегрузных трейлеров, рефрижераторов и дальнобойных фур.