— Что, никакого наследства нет?
— Еще не знаю…
— Это отвратительно! — крикнула Франсуаза. — Мама, не отвечай ему!
Она не могла сидеть спокойно. Рвала ногтями носовой платок. И время от времени бросала на Ледюка ненавидящий взгляд.
— Думаю, что по профессии вы артистка эстрады?
Мегрэ знал, что два эти слова затронут чувствительные струны в душе его собеседницы.
— Да, мосье… Я пела в «Олимпии» в то время, когда…
— В самом деле, я, кажется, помню ваше имя… Босолей… Ивонна, не так ли?..
— Жозефина Босолей!.. Но доктора советовали мне теплый климат, и я гастролировала в Италии, в Турции, в Сирии, в Египте…
Времена кафе-шантанов! Мегрэ очень хорошо ее представлял на маленьких подмостках этих модных в Париже заведений, которые посещали все городские хлыщи и чиновники… Затем она спускалась в зал, обходила столики с подносом в руке, под конец пила шампанское в той или иной компании…
— Вы осели в Алжире?
— Да! В Каире у меня родилась старшая дочь.
Франсуаза готова была закатить истерику. Либо броситься на Мегрэ!
— Отец неизвестен?
— Пардон! Я его очень хорошо знала… Английский офицер, он служил в…
— В Алжире вы родили вторую дочь, Франсуазу…
— Да… И это был конец моей театральной карьеры… В общем, я довольно долго болела… Когда поправилась, потеряла голос…
— А потом?
— Отец Франсуазы помогал мне, пока его не отозвали во Францию… Он работал в таможенном управлении…
Все как и ожидал Мегрэ. Теперь он мог представить дальнейшую жизнь в Алжире матери и двух дочерей: у Жозефины Босолей, еще не потерявшей своей привлекательности, были солидные друзья. Девочки росли…
Разве не предстояло им пойти по стопам матери?
Старшей было шестнадцать лет…
— Я хотела сделать из них танцовщиц! Потому что танцевать все же лучше, чем петь! Особенно за границей! Жермен стала заниматься с одним моим старым товарищем, который жил в Алжире…
— Она заболела?
— Она вам говорила об этом?.. Да, у нее всегда было слабое здоровье… Может, оттого, что слишком много ездила еще ребенком. Я ведь не хотела давать ее кормилице. Я устраивала что-то вроде колыбели между полок в купе…
Славная, в общем-то, женщина! Теперь она чувствовала себя в своей тарелке! Наверное, она даже не понимала, почему злится ее дочь. Разве Мегрэ не разговаривал с ней вежливо, предупредительно? И говорил простым, понятным языком!
Она была певицей, ездила на гастроли. У нее были любовники, затем дети. Разве все это не было в порядке вещей?
— У нее были больные легкие?
— Нет, что-то с головой… Все время жаловалась, что она у нее болит… Потом, в один прекрасный день, подхватила менингит, и ее пришлось срочно положить в больницу…