– Как только капитан вернется, жду его в ближайший час.
– Отплывайте как можно скорее. Может быть, в конце концов, они получат ордер на обыск. Не думаю, что найдут что-то незаконное, но если босс хочет держать этих ребят подальше от своих дел, то чем меньше они будут знать, тем лучше.
– Понял. Но все-таки, кто бы мог догадаться о его замысле? Жюль Верн? Точно уж не эти дурни из Налогового управления. Но, Салливан, уверяю вас, Райан прав – если они узнают, что он задумал, то будут сильно волноваться. Особенно, если учесть, как мало Райан помогал Союзникам во время войны.
– Он сохранял нейтралитет. Ему также не было дела ни до Гитлера, ни до японцев.
– И все же он не проявил должной верности Соединенным Штатам. И кто может винить его за это? Посмотрите, в какие руины превратило это муравьиное общество Европу – второй раз за столетье. И этот ужас Хиросимы и Нагасаки… не могу дождаться момента, когда оставлю все это позади… – Гриви проводил Салливана до двери. – Райан строит нечто, что будет расти и расти! Сначала на дне, а затем и на поверхности океана – когда эти так называемые «нации Земли» нанесут себе такой вред, что уже не будут представлять угрозы. До тех пор он прав, что не доверяет им. Ведь он создает нечто, что составит им конкуренцию! Абсолютно новое общество! А со временем и целый мир! Который сможет заменить тот мерзкий, убогий муравейник, в который превратилось все человечество…
– Мертон? Выметайся из моего бара.
Мертон, сидевший за покрытым пивными пятнами столом в маленьком, прокуренном офисе «Большой ошибки», уставился на Фрэнка Горланда. Харв Мертон, человек с большой круглой головой, мясистыми губами, был худ и носил коричневый свитер с высоким воротом. Черт, как же похож на черепаху, только на черепаху в котелке!
– Какого хрена, что это значит – из твоего бара? – спросил он, вдавив сигарету в переполненную пепельницу.
– Я владелец, разве нет? По крайней мере, с этого вечера.
– Какого хрена ты несешь? Какой ты владелец, Горланд?
Человек, который называл себя Фрэнком Горландом, улыбнулся недоброй улыбкой и облокотился о косяк закрытой двери:
– Ты знаешь другие выражения, кроме этого «какого хрена»? Ты собираешься переписать этот бар на меня, вот какого хрена, – он провел рукой по своей лысой голове (колется, нужно побрить), достал из-под полы пальто кипу бумаг, абсолютно законных вплоть до последней страницы, и положил их на стол перед Мертоном. – Выглядит знакомо? Ты подписал это.
Мертон посмотрел на бумаги широко открытыми глазами:
– Это был ты? «Кредиты Хадсона»? Никто не говорил мне, что это…