Кхашена. Меня тащили за статую Одина в его реальный рост, а я неотрывно глядела в пустые ореховые глаза Лаврентьева. Нет. Не Александра. Дэонисэля.
— Чёрт-те что творится, Илзи! — крикнул Аттоне, тряся меня за плечи и выводя из прострации. Я опустошённо посмотрела в его карие глаза. — Илзи, очнись! Это не он! Очнись!
— Шон, я не смогу, — прошептала я, качаясь взад-вперёд. — Я не смогу совершить пророчество. Должен быть другой выход. Должен…
Меня прижали к себе, успокаивая.
— Нет другого выхода, арана. Нет.
Я вырвалась из объятий и горящими глазами посмотрела на друга, рубившего своих. Моих. Наших.
— Тогда помолись за меня Артемиде и компании.
Прокрутив в ладони посох-копьё, я выставила перед собой абсолютно чёрный шар. Медленно идя навстречу бывшему другу, я чувствовала, как меня окутывают благословения всех моих божественных друзей. Последними на ауру легли слова Киану и Дельты.
— Ну что, Ал, в последний раз? — прорычала я, подходя совсем близко и переворачивая посох. Наконечник копья валькирии ткнулся в грудь противника. — До последней капли крови?
На мгновение в ореховом цвете глаз Наследника Тёмного Царства промелькнуло узнавание, но и оно померкло слишком быстро. Промытые мозги давали о себе знать, Дэонисэля могло спасти только чудо.
Я не поняла, как это случилось: вот мы мчимся друг другу навстречу, вот Дэо делает пас своим мечом, вот моё копьё пронзает его тело, и… темнота. Только отчётливое ощущение металла у себя под рёбрами и срывающееся дыхание лучшего друга на щеке. Перед глазами мгла. Крылья за спиной затихают, плавно перестают существовать. Внезапно откуда-то сверху я начинаю видеть, что происходит — свет от моей ауры затопляет меня и Дэо, он падает. Однако он остался живым, он вспомнил всех: меня, сестру, наши походы, Нелю Владимировну, бывшую когда Винелией Грасс. Своего отца, Кхашена. Он вспомнил и своё настоящее имя, и старое, взятое для маскировки. Он вновь ожил.
А я… что я? Упала на коленки, в последний раз моргнула, душа вновь перенеслась в своё тело. За секунду до оглушительного грохота я завалилась на бок, закрыла глаза и… улыбнулась…
Мгла стояла передо мной, недовольно рыча.
— Что ты натворила, маленькая чертовка? — Она развела руками в стороны. — Как ты могла так поступить?
Качаясь на пятках, я одурманенно улыбалась.
— Это был единственный шанс спасти Алекса от Тени Прошлого, — пропела я. — Я это сделала.
— Ты не понимаешь! — вскричала бабка. — Ты не можешь оставить Лихостенье после того, что натворила оно нуждается в тебе!
— Лихостенье потерпит. А меня на той земле уже ничего не держит.