Я смотрела в раскрытое окно, сидя на подоконнике и вспоминая свои последние сны. Тот самый знакомый гранатовый дракон каждую ночь приглашал полетать над снежными вершинами. Я вероломно соглашалась, оставляя своих тотемных сущностей одних, и радовалась жизни. А утром мучилась от совести, потому как глядеть в глаза Росса не могла. Ну кто виноват, скажите мне на милость? Кто виноват, что меня разрывало между драконом и целителем? Кто? Правильно, я сама. Ибо нечего строить глазки в медитациях-снах-видениях, и тут же бегать вместе с ден Асмиром смотреть на закаты. Вот как была я дурой, так и осталась.
Кто меня спас полгода назад, я так и не узнала. Кто поделился кровью — тоже. Возможно, это был дядя-эльф. Возможно — мама. Других вариантов я просто не допускала.
Но один случай меня просто-напросто убил.
Это произошло в день зимнего солнцестояния. Валялась я на кровати в спальне, ёрзала спиной на одеяле — лопатки жуть как чесались. Вдруг в помещение залетела малюсенькая феечка, она заметалась у меня под носом. Потом всё-таки поняла, что фейрийско-авалонского я ни в зуб ногой, и обернулась Карлой Авалонской.
Присев на соседнее кресло, крёстная снисходительно посмотрела на мой открывшийся рот.
— Крёстная, — выдохнула я, почти что не дыша.
Вот-эт новость! Почти восемнадцать лет без неё жила — и вдруг нате! Ешьте-с, не обляпайте-с.
— Да, девочка моя, это я. — Королева Дворов кивнула, подтверждая. — Я, как ты понимаешь, не просто так сюда пришла.
— Н-да, как-то до этого моя голова додумалась. — Я тоже села на кровать и свернула ноги кренделем. — Так чего-ты хотела, крёстная? Я, конечно, понимаю — соскучилась, то да сё, но почему именно сейчас? Раньше не могла? Или уж совсем поздно?