И не сказать, что Филипп дель Тэро просто обожал свою дочурку. Нет, конечно, теплые чувства присутствовали. В ином случае она бы не стала одной из лучших учениц Академии, не возглавила бы Студенческий Совет и ни в коем разе не смогла бы защитить собственного отца. А его, уж поверьте, король Сорена пару раз пытался возвести на эшафот. За что — пока неизвестно, Фил скрывает, а мы на пару с Ли плечами пожимаем. Но тех отношений отец-дочь ни за одним замечено не было. Фил мог публично наорать на подружку, та в свою очередь легко препиралась с ним. И оба проделывали это с невозможным удовольствием и жаждой мести в глазах, порой мне становилось страшно за обоих.
Впрочем, я тоже не сахар.
Да и вообще — я еще та ветреная особа, которая за свои шестнадцать лет совершила единственную, но такую глупую и ужаснейшую ошибку в собственной жизни.
Я сбежала из дома в десять лет с музами, моими подругами, наставницами и сестрами в одном лице. Потом, когда мне исполнилось одиннадцать, вновь пришли девушки в старенькую деревушку под названием Васильки всего в четырнадцать дворов и, ничего не объяснив моей приемной семье, забрали меня. Я была счастлива — ведь ни опекунша Варвара, ни опекун Святомир (совсем под его характер имя не подходит) не заботились обо мне. Я бесплатно батрачила у них, они в ответ кормили меня черствой коркой хлеба и поили глотком холодной воды, били за любую провинность. Я ненавидела их, да и ненавижу до сих пор.
В Васильках меня звали совсем по-другому — Тунька. А девчонки, забрав меня, поплевались немного да дали старое имя на чуть измененный лад. И вот уже пять лет как мое имя Рита Рей. От старого не сильно отличается.
Потом меня отправили в Академию — первые признаки проявления магии не особо хорошо сказались на нашем домике. Я его случайно подожгла.
Вступительные экзамены были адом, где мне пришлось отвечать под пристальными взглядами не только магистров, но и муз. Мне повезло, что вопросы достались легкие — законы магии и, касательно практики, парочка простых иллюзий. Поглядев на меня большими глазами, ректор Академии спросил меня о "сестрах" — мы именно так представились перед возмущенной комиссией. Удивившись не меньше его, я поведала ему свою историю. Покивав в некоторых моментах, дель Тэро сообщил мне, что музы редко кого берут в свои ряды и редко кого отдают.
— Тебе вообще-то повезло, Рита, — сказал он тогда мне. — Если девятке понравилась девушка, они ее ни под прицелом оружия, ни с мечом у шеи не отпустят. Так ведь, достопочтимые?
И вперил взгляд в покрасневших девчонок.