Мы выходим из дома и идем по Радищева к Кирочной. Папа сосредоточенный и хмурый. Мира подозрительно на него поглядывает, я по-прежнему ничего не понимаю. Непонятно, куда он нас ведет, – обычно, если лень готовить, мы идем поесть в один из ресторанов на Маяковского, но это в другую сторону. Наконец не выдерживаю и, забегая вперед него, сообщаю:
– Мы скопировали папки с результатами исследований на флешку.
Он останавливается.
– Они знают?
– Только если на ноуте есть система логирования, – отвечаю я.
– Смотрели, что в папках?
– Да, но ничего не поняли.
– Мне нужно посмотреть, – говорит он.
– У меня с собой, – говорю я, показывая на торчащий из рюкзака ноутбук. Перед тем как уйти, я предусмотрительно захватила его.
– Показывайте, – говорит он.
Мы заходим в ближайшую кофейню и садимся за столик прямо у двери. Мальчишка-официант в длинном переднике направляется к нам, но папа отрицательно мотает головой, и тот возвращается за стойку.
Папа хмурится, разбирая графики и таблички на экране монитора. Мы с Мирой от пережитого и от нынешнего ощущения безопасности почти засыпаем, откинувшись на мягкую спинку диванчика. Официант делает вторую попытку принять у нас заказ, и папа просит принести один эспрессо себе и два латте для нас. Когда официант приносит заказ, папа отодвигает от себя ноутбук.
– Насколько я смог понять, сами по себе эти данные не доказывают ничего плохого. Но и хорошего тоже, – говорит папа, отпивая из маленькой чашки. – Данные говорят об отсутствии достаточных исследований побочных эффектов.
– Как ты это понял? – удивляюсь я, заглядывая в экран ноутбука – там по-прежнему непонятные мне графики и слова.
– После стольких лет расследований я уже сам могу проводить испытания и создавать препараты, – задумчиво сказал папа.
– Что мы можем с этим сделать? Посадить Вадима Петровича в тюрьму? А папа вернется? – спрашивает Мира.
Папа задумчиво потер переносицу.
– Боюсь, что нет. Запуск препаратов с недостаточными сведениями о побочках происходит сплошь и рядом, тем более если говорить о такой высокой эффективности, с какой действует ТЕО900. Скорее всего, на это закроют глаза. Но если это попадет не в научные, а в обычные СМИ, то, возможно, мы выиграем время.
– Время для чего?
– Не знаю. Наверное, на несколько дней они притихнут. Может быть, мама или Алексей снова попытаются связаться с нами. Если, конечно, они… – он замолкает и допивает кофе.
От последней произнесенной фразы я немею, и Мира, кажется, тоже.
– Они с вами связывались? – произносит Мира охрипшим голосом.
Но папа не намерен больше ничего нам объяснять: