Огромное разнообразие творческих замыслов бродило в Мише этой весной:
«Сюжет трагедии. Отец с дочерью, ожидают сына, военного, который приедет в отпуск. Отец разбойничает в своей деревне, и дочь самая злая убийца... Дочь примеривает платья убитых несколько дней тому назад; люди прибирают мертвые тела...»
«Монах сидит у окна. Подходит старый нищий и девушка. Он узнает отца и сестру. Хочет броситься — но останавливается и закрывает окно в отчаянье. Он украл денег; и на другой день ищет их, но нигде не находит; потом, не зная, что с ними делать, зовет товарища-слугу — в кабак и пропивает их; так узнали, что он украл; и он посажен в тюрьму».
«Сюжет трагедии. Молодой человек в России, который не дворянского происхождения, отвергаем обществом, любовью, унижаем начальниками (он был из поповичей или из мещан, учился в университете и вояжировал на казенный счет). — Он застреливается».
Этот творческий план говорит сам за себя: в Мише вовсю бушевали фантазии под впечатлением прочитанных книг с захватывающими сюжетами. Да и кто в ранней юности не зачитывался такими книгами, порой проглатывая объемный том за ночь? Впоследствии Лермонтов скажет о них: «Галиматья на ходулях».
Летом Екатерина Столыпина пригласила Арсеньеву в свое имение Середниково, находившееся в двадцати верстах от Москвы.
Усадьба была на редкость красива. Великолепный дворец, невзирая на бури времен, хранил величественность; от дворца спускались к пруду крутые ступени; над оврагом был перекинут белокаменный псевдоготический мост, через который тропка вела к старинной церкви Алексея Митрополита. Здесь соединилось все: романтическая природа и рукотворная архитектура, поэтические предания и историческая память.
Мише отвели одно из верхних помещений гостевого флигеля и разрешили пользоваться громадной середниковской библиотекой, в которой бережно хранились журналы с трудами Дмитрия Алексеевича Столыпина по военному делу.
По соседству с Середниковом располагалось имение Верещагиных –– Елизавета Аркадьевна Верещагина была родной сестрой Екатерины Столыпиной, и Верещагины навещали ее. «Miss Alexandrine принимала в Мишеле большое участие, она отлично умела пользоваться саркастическим направлением ума своего и иронией, чтоб овладеть этой беспокойною натурой и направлять ее, шутя и смеясь, к прекрасному и благородному», –– вспоминал Аким Шан-Гирей, бывший тоже в Середникове. Саша Верещагина была старше Лермонтова на четыре года, и он относился к ней с шутливым почтением.