— Я тоже не могу без тебя жить.
— Знаю. — Он снова наклонился ко мне, но тут раздался громкий голос Гошки:
— Эй, молодежь, долго вы там еще? Пора уже и делом заняться.
— Он прав, — шепнула я.
— Прав. — Витька с сожалением отпустил меня. — И вообще, что мы тут… нашли место.
Я тихонько хихикнула. Первый наш поцелуй случился в ресторане, где я помогала Кириллову выполнять какое-то загадочное задание, то есть в обстановке если и не очень романтичной, то вполне пристойной. И мне в голову не могло прийти, что продолжение последует в темном, сыром подвале, украшенном цепями, крюками и выставкой пыточных инструментов. Витьке, наверное, тоже.
— Пойдем. — Он взял меня за руку и повел к выходу.
На верхней ступеньке лестницы мы ненадолго задержались. Мужчина моей мечты решил, что полминуты погоды не сделают и, прежде чем мы выйдем «на люди», он вполне может поцеловать меня еще разок. Я, естественно, не возражала.
— Да, если уж такого мужика, как Витька, пробило… — Судя по всему, Гошка расположился у самых дверей и говорил громко, чтобы нам было хорошо слышно. — Лучших товарищей теряем!
— Тебе же это не нравилось. — Голос Александра Сергеевича звучал вполне благодушно, но я вздрогнула. Как-то нехорошо получается: руководитель ждет доклада от младшего оперативного сотрудника, а этот сотрудник целуется в подвале с Витькой Кирилловым!
— Мне и сейчас не нравится, но кто меня спрашивает? — Гошка дождался, пока мы с Витей перешагнем порог, и невежливо ткнул пальцем. — Только посмотрите на них! Вы когда такие счастливые лица видели?
— Трепло, — отмахнулся Витька и подвел меня к дивану.
Не знаю, какое такое особенное счастье углядел напарник на моей физиономии, но после темного подвала яркий электрический свет в комнате слепил мне глаза, и я жмурилась, чувствуя себя летучей мышью.
Скрипнуло кресло. Баринов поднялся и подошел ко мне:
— Ну-ка, повернись…
Витька издал невнятный недовольный звук и крепче сжал мою руку. Шеф усмехнулся.
— Не ворчи, сейчас я тебе ее верну, посмотрю только. Рита, как ты себя чувствуешь?
— Нормально, Сан Сергеич. — Я вытерла слезящиеся глаза и улыбнулась. — А где Мурашов?
— Гоша там, в углу, двоих сложил, — махнул рукой шеф. — Который из них Мурашов?
Я повернула голову: действительно, в углу рядышком, словно два поленца, лежали, упакованные фирменным Гошкиным способом, здорово помятый Виталий Александрович и Никита, у которого на левой скуле уже начал наливаться здоровенный синяк.
— Справа — Мурашов, а слева — его начальник службы безопасности.
Никита зло сверкнул глазами.