Цукерман ответил, что осчастливливает их и тем, что они слышат на его линии. Вполне добродушная шутка, впрочем, он верил, что это и в самом деле так. Но пусть уж лучше они подслушивают, лишь бы ему не пришлось самому отваживать непонятных людей, которым, похоже, не составляло труда заполучить его не внесенный в справочник телефон. Где-то вроде бы имелась контора, предоставлявшая номера телефонов знаменитостей по двадцать пять долларов за имя. Возможно, в сговоре с компанией, отвечающей на его звонки. А возможно, это она и есть.
— Звонил Король рольмопсов. Он на вас завернут, дорогуша. Вы — еврейский Чарльз Диккенс. Это его слова. Вы, мистер Цукерман, ему не перезвонили и тем самым ранили его в самое сердце.
Король рольмопсов полагал, что Цукерман должен пропагандировать в телерекламе какие-то закуски, и если не удастся заполучить мать. Цукермана, ее сыграет актриса.
— Ничем не могу ему помочь. Следующее сообщение.
— Но вы же любите селедку — об этом есть в вашей книге.
— Селедку все любят, Рошель.
— Тогда почему бы не согласиться?
— Следующее сообщение.
— Итальянец. Два звонка утром, два днем. — Если Цукерман не даст ему интервью, итальянца, журналиста из Рима, выгонят с работы. — Думаете, так и есть, лапочка?
— Надеюсь, да.
— Он говорит, что не понимает, почему вы с ним так. Просто взбесился, когда узнал, что я всего лишь телефонистка. Знаете, чего я опасаюсь? Что тогда он сам сочинит личное интервью с Натаном Цукерманом и в Риме его выдадут за настоящее.
— Он предложил какие-нибудь варианты?
— Он предложил массу вариантов. Сами знаете, когда итальянец заводится…
— Кто-нибудь еще звонил?
— Он оставил один вопрос, мистер Цукерман. Один вопрос.
— Я уже ответил на последний вопрос. Кто-нибудь еще?
«Лора» — вот какое имя он ждал.
— Мелани. Три раза.
— Без фамилии?
— Без. Просто передайте, Мелани с Род-Айленда, вызов за счет вызываемого абонента. Он поймет.
— Штат большой — я не понимаю.
— Поняли бы, если бы приняли звонок. Вы бы тогда все поняли, — сказала Рошель, и в голосе ее появилась хрипотца, — всего за доллар. Потом вычли бы его из налогов.
— Я его лучше в банк отнесу.
Это ей понравилось.
— Я вас не осуждаю. Вы умеете экономить, мистер Цукерман. Готова поклясться, что вас налоговая служба не обдирает так, как меня.
— Забирают все, что могут.
— А как насчет налоговых убежищ? Макадамские орехи, случайно, не выращиваете?
— Нет.
— А скот не разводите?
— Рошель, я не могу помочь Королю рольмопсов, итальянцу или Мелани, и, как бы мне этого ни хотелось, вам я тоже помочь не могу. Ничего про эти убежища не знаю.