На этот раз мы не стали углубляться в тыл к немцам, а пошли по железнодорожной насыпи, где размещены окопы основной обороны. Оказалось, что немцы так были уверены в непроходимости болота и переправы через речку, что на ночь солдат отводили из окопов. Так мы прошли около 200 метров и только тогда услышали немецкую речь. В темноте мы различили группу из пяти солдат. Подпустив их как можно ближе, на немецком языке предложили бросить оружие и сдаться. Немцы ответили выстрелом, который многим из них стоил жизни – в перестрелке четыре солдата были убиты, обер-ефрейтора взяли живым.
Собрав документы убитых, мы двинулись назад. Удивительно было, что нас никто не преследовал, так немцы были уверены в прочности своей обороны. Однако, как только мы в спокойном темпе переправились через речку, и вышли на болото, небо заполыхало от ракет. Нас не обнаружили только благодаря опустившемуся на болото туману.
Когда до берега болота оставалось метров двадцать, раздался негромкий хлопок, за ним оглушающий взрыв и крики раненых. В первый момент все были в шоке. Снаряд ли залетел сюда? Но выстрелов из пушек мы не слышали! Ко всему, если до взрыва, немцы ракетами освещали болото, то вдруг перестали. Оказалось, мы подорвались на мине, установленной нашими саперами. Как только наша группа разведчиков вышла в поиск по ранее проверенному маршруту, то командир пехотного батальона дал приказ саперам установить мины на краю болот. Он расценил так: если через болото прошли наши разведчики, то и немцы тоже смогут. Таким образом решил обезопасить своих солдат, а для указания прохода через минное поле оставил дежурных. Однако по неизвестной для нас причине никто нас не встретил, и мы подорвались на одной из мин. Был убит Гриша Левкович, тяжело ранен наш командир Гуськов, ранены разведчики других полков. Сложную проблему эвакуации тяжело раненных пришлось решать с помощью упряжек санитарных собак. Немец хотел бежать, но после моего крика «мины» остановился. Мы с большой осторожностью, внимательно осматривая почву под ногами, перебрались на берег.
В январе 1945 года наш полк преследовал немцев. Командованию полка было неизвестно местоположение немцев, так что перед нашим взводом была поставлена задача обнаружить противника. Эту задачу возложили на мое отделение, к тому времени я был командиром отделения.
Я с помощником, Михаилом Ефименко, шел на расстоянии 5–6 километров от передового батальона, за нами, километрах в двух – еще двое разведчиков, а за ними, в зоне прямой видимости, остальные разведчики группы. Цель такого распределения на дистанции в том, чтобы иметь возможность передавать нужные сигналы без особого шума.