Часть 1. Глава 10. Объять необъятное.
Через время путь. Полночь в небесах.
Старый мир потом. Новый мир — сейчас.
Новый мир уйдёт, он скончался здесь,
В переходах вен. В перекрёстках век.
Бросит след тоска на обрывки фраз...
Если б я могла донести до вас,
Как мне дорог впредь каждый зыбкий миг!
Как люблю мираж, что соткал сей мир!
Нам, увы, нельзя нарушать границ.
Мы здесь не вольны. Не вольнее птиц.
Переходов гул, перекрёстков пульс
Я покину, но в след не брошу «пусть!»
За стеною гор, за тоской ветров
Я познала то, что не всем дано.
Больше не забыть этот быстрый век.
Что оставит свет, яркий свет во мне.
Дочитав стихотворение, девушка затаила дыхание. По её щеке медленно сползала слеза. Напряжение на лице выдавало желание плакать.
Послышались редкие апплодисменты.
- Зинка молодец! - прокричала Настя во весь голос и засвистела.
- Очень классно, Зин! - сказал я, подошёл и обнял её, чтобы успокоить. - Недавно написала?
- Ага. - Зина прижалась ко мне, словно боясь потерять. - Моё единственное стихотворение в этом времени.
- Не единственное. - подбадривал я. - Проживёшь сто лет, ещё много напишешь!
Мы подошли к нашему импровизированному столику на туристическом коврике и присели на такие же коврики, только скрученные. Я обнял Зину. Настя подошла с другой стороны и тоже обняла.
- Да сколько можно плакать? - спросила Настя подвыпившим голосом, смахивая со щеки очередную слезу.
Сегодня Анастасия была самой пьяной из нас. Что неудивительно: я не пью, Зина алкоголь раньше не употребляла, потому выпила с отвращением только пару рюмок и уже успела протрезветь.
- Вечер хороший. - сказал я. - Скоро совсем заметёт, и не посидишь так…
Впрочем, была уже ночь. Тёплая декабрьская ночь после хорошего солнечного дня. Ночь с безоблачным небом, на котором тускло мерцали звёзды, скрываясь в дымке светового загрязнения мегаполиса.
- А пойдёмте на край! - сказала Зина.
- Таки решилась. - улыбнулся я, и посмотрел на девушек. - А ты, Насть?
- Да пошли! Психфаку всё по плечу!
Мы поднялись и пошли. Я прихватил туристический коврик, чтобы было не холодно. Давно я не сидел на краю жилой высотки. Пожалуй, с самой юности. Хорошо что Настя знает, где лежат ключи от этой крыши, ведь здесь можно проводить незабываемые вечера. Жаль, что уже холодно, и куртка еле спасает от студёного ветра, кружащего над многоэтажками, и почти неслышного там, внизу. Я осторожно сел на край крыши. Придерживая за руку, бережно посадил рядом Зину. С другой стороны аккуратно села Настя. Благо ветер бил в лицо. Бил бы в спину — было бы куда страшнее тут сидеть. Я обнял девушек. Они прижались ко мне и наблюдали за ритмом живущего и днём и ночью города. С крыши открывался вид на широкий проспект. Уличное освещение наполняло своим сиянием узкую, как казалось сверху, линию широкополосной автострады. В домах горели разными цветами квадратики окон. Огни машин, словно муравьи, быстро копошились внизу.