– Да. Это еще одна причина, по которой я не могу выйти за тебя замуж. – Ее глаза наполнились слезами. – Поэтому позови обратно тех женщин. Скажи Лейле, что ты передумал. Еще не поздно сделать правильный выбор!
Но он не слышал ее. Он думал только о том, что в этом современном мире его невеста умудрилась сохранить невинность.
– Как такое возможно? – всматриваясь в ее глаза, выдохнул Умар. – Неужели все мужчины Хьюстона такие дураки?
Бет густо покраснела.
– У меня было всего два приятеля. С первым я встречалась в старших классах школы. Я не понимала, почему он никогда не целует меня, пока на выпускном вечере он не признался, что его не интересуют девушки. А второй… Я безумно влюбилась в него, но он никогда не отвечал мне взаимностью. Год назад мы расстались, потому что, по его словам, во мне нет ничего особенного. Он сказал, что я слишком заурядная.
Ее голос стал чуть сипловатым от непролитых слез.
– Заурядная? – взволнованно переспросил Умар и покачал головой. – Это уж точно не про тебя.
Бет посмотрела на него так, словно не верила его словам, и тогда он обнял ее и крепко прижал к себе ее дрожащее тело.
– Но есть еще кое-что, что я должна сказать тебе, – едва слышно прошептала она. – Что-то, о чем мне совсем не хочется говорить. Ты должен понять, что исследования в области онкозаболеваний требуют больших вложений. И моя сестра была в отчаянии. – Она покачала головой и потерла пальцами лоб. – Нет, я не должна винить ее. Я тоже хотела увидеть Париж.
Умар не мог понять, о чем она толкует и при чем здесь ее сестра?
Ему не хотелось говорить об их семьях или о прошлом. Что сейчас имело значение, кроме них самих? Их жизнь только начиналась…
– Позже, – хрипло ответил он и прильнул к ее губам. Сначала его поцелуй был мягким, но когда он снова вкусил сладость ее губ, его возбуждение возросло. Он крепко прижал Бет к себе и набросился на ее чувственный рот, проникая в него языком, но она вдруг вырвалась из его объятий.
– Пожалуйста. Ты ничего не понял. Я не та, за кого ты меня принимаешь!
Единственное, чего он не мог понять, так это того, что она относилась к себе, как к какой-то ошибке природы.
– Тогда скажи мне. Я хочу знать о тебе все. Или еще лучше, – прошептал он, снова завладевая ее губами, – покажи…
Когда они поцеловались, ему показалось, что он почувствовал солоноватый вкус ее слез. Какие бы недостатки она ни приписывала себе, он покажет ей, что они ничего не значили. Умар развязал шнурки ее сорочки, и та слетела вниз к их ногам. Теперь Бет стояла перед ним в одних белых кружевных трусиках.