"Кабанья кость", или по-другому "Жила единорога" (сие название произносилось только для магов), произвела на меня впечатление старого тусклого кабака, не имевшего ни денег, ни репутации, ни постояльцев. Хозяин, не запомнила его имени, провел меня в грязноватую и пыльную комнату на втором этаже. Для уверенности я, после ухода хозяина, подперла ручку двери спинкой стула и скрепила их раскаленным железом.
Вытащив свечу, я долго смотрела на нее. Как хотелось узнать этого Р. К.! И ощущение было такое, что ответ тут, на поверхности, а я его не вижу.
За дверью послышались голоса. Аккуратно прислонив немытый и найденный на комоде стакан к двери, я прижалась к нему ухом.
— Девка, я тебя говорю. — Голос хозяина.
— Да ей годов двадцать один, не меньше. — Наверно, дружок.
Не угадали, люди добрые. Семнадцать мне, с хвостиком. Только-только в апреле исполнилось.
— А ты уверен, что она не магичка?
— Да ты шо! По ней сразу видать — только для одного дела создана.
Оба-на! И что делать? Мне убивать их страшно, для этого подготовка нужна, а я…
И тут меня ошарашило: я ведь ликантропией владею! Вот я вам сейчас…
Схватив саквояж, благо не раскрытый, я поспешно превратилась в Чеширу. Да-а, улыбка то, что надо! Оп! — и нету ни кошечки, ни девушки. Только странная улыбочка в воздухе качается, но и ее я быстро убрала.
Мужики на редкость сильные оказались. Снесли к чертовой матушке и дверь, и стул, и железо. Влетев в комнату, они пьяно огляделись.
— Ну и где она, ик, Харитон? — спросил дружок.
— Может в окно сбежала?
Но только окно закрытое, шторки задернутые. Да и прыгать со второго этажа, пусть с левитацией, я не хочу. Магию показывать в наше время не есть хорошо.
— Ох, да хрен с ней, с девкой! — вдруг произнес Харитон. — Завтра с утра найдется. Тогда и, ик, прищучим.
Фиг вам, молодцы-старцы! Я пошла ва-банк, естественно, в облике Чеширской Кошки.
— Молодо-зелено! — С обворожительной улыбкой я сняла невидимость. — Негоже за девушкой гоняться, вдруг у нее молодец красный есть?
Ага, есть. С оранжевыми дредами, шоколадными глазами и собственническо-демонической натурой в придачу. Что я несу, а?
— Какой у нее, ик, молодец? — вопросил дружок. — Если только восьмидесятилетний!
Не, максимум, двадцатипятилетний. И то не факт. Сколько там у нас шаманы живут, не подскажите?
— Ой, ну что вы! — приторно засмущалась я и перевернулась на спину. — Уж поверьте, вы самые старые на свете. Вам, наверно, лет под девяносто?
Ага, заскрипели зубками-то, заскрипели! Значит, почти угадала.
— Ты, кошка, ик, помолчи! — прикрикнул на меня Харитон. — Тебе откуды, ик, знать?