Встречи и верность (Руднева) - страница 188
Уже в середине шестидесятых годов, пять лет спустя после выхода этой книги, удалось мне разыскать в Чехословакии хирурга из чапаевского медсанбата времен обороны Севастополя, доктора Пишел-Гаека. Чех по происхождению, он стал начальником госпиталя в Оломоуце, придя туда с советскими войсками освобождения. В ЧССР его труд врачевателя получил всенародное признание.
Мне довелось тогда рассказать в Оломоуце его коллегам об уникальных операциях Владимира Гаека в Инкерманских штольнях. По скромности он избегал говорить о себе. Я же упомянула об истории, которая получила широкую известность в нашей стране. Произошло вот что. Осмотрев тяжело раненного, Гаек шепотом приказал: немедленно вызвать в подземный госпиталь… сапера. «Сюда. В операционную. Он будет нам ассистировать».
Сапер, молодой солдат, оторопело поглядывал на большерукого доктора, склонившегося над оперируемым. Сапер стоял в дверях операционной в белом халате, марлевой маске и белых стерильных штанах.
Сделав разрез мягких тканей бедра, Гаек, как и предполагал, обнаружил невзорвавшуюся мину, выпущенную из ротного миномета противника. В марлевой салфетке мина была передана из рук в руки саперу, и тот бросился вон из штольни. Лишь отбежав на некоторое расстояние, сапер взорвал ее.
Гаек делал сложнейшие операции, сражался с газовой инфекцией, спас тысячи жизней. И одна из успешно оперированных им — Герой Советского Союза Людмила Павличенко, узнав от меня, что доктор «нашелся», отправилась к нему в Оломоуц.
«Счастливейшие часы встречи, — говорила она мне. — Доктор окружен учениками, а я — наглядное доказательство его севастопольского мастерства».
А позднее Владимир Гаек сказал мне: «Если мы, врачи, чему-нибудь удивлялись, то только терпеливой отваге тех, кто столько месяцев продержался на Мекензиевых горах. Мне кажется, чапаевцы — это особая традиция и судьба…»
И тогда же он подробно рассказал мне о своем друге — докторе Владимире Евгеньевиче Шевалеве.
Во время обороны он спас зрение и жизнь многим чапаевцам и морякам.
Я сдружилась с ним в конце 50-х годов. Тогда он был главным врачом знаменитой Филатовской больницы в Одессе — выдающийся ученый, врачеватель и человек редкостной доброты и образованности. В рассказах он назван доктором Тарховым. О его необыкновенной судьбе я писала и в своих романах…
Впрочем, всего не перескажешь, да, наверное, и не след пытаться это делать, потому что важно просто вчитаться в рассказы и почувствовать, что за ними стоит.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.