Пауза. В зале повисла тишина, докладчик изучающе рассматривал слушателей. Люди, вчера получившие долгожданную поддержку, участие в своей судьбе, по-новому переосмысливали своё положение. Да, концепция поменялась, хотя с другой стороны, Опер не отменил советское «человек человеку друг, товарищ и брат» просто на первый план вышел армейский принцип: «не можешь — научим, не хочешь — заставим». Если трезво оценивать услышанное, то нам только что объяснили по-настоящему либеральную концепцию: «свобода одного заканчивается там, где начинается свобода другого». Остаётся на деле проверить насколько широки мои права и тяжелы обязанности.
Между тем, Опер продолжал:
— Первым делом я сейчас отберу тех людей чья ментальная карта позволяет судить о готовности принять реальность такой какая она есть, с вами будет немедленно заключён контракт на месяц, по истечении которого все дальнейшие решения и действия принимаются самостоятельно. Называемый должен подняться и переместиться в левый сектор зала.
Интересно где они взяли эти ментальные карты и что это вообще такое? Единственно что можно предположить: то молчаливое присутствие на вчерашнем блиц-опросе человека, увлечённого собственными ногтями было совсем не случайным.
За несколько секунд Опер переместил в левую часть зала пятнадцать из девятнадцати человек, на своих местах остались три девушки и парень. Настроение всей нашей группы и в начале выступления Опера нельзя было назвать бодрым, чувствовалось напряжение, люди сидели тихо, лишь некоторые обменивались короткими фразами наклоняясь к собеседнику. После проведённого отбора, оставшаяся четверка выглядела раздавленной: парень согнулся, закрыв лицо руками, упертыми в колени, одна из девушек отвернувшись плакала, две других напряженно смотрели на вершителя наших судеб. Как по мне, так ещё неизвестно кому записывать себя в ряды отверженных. Опер, отправляя нас в левый сектор, называл людей по фамилии и лишь трижды упомянул прозвища-клички, значит, восемьдесят процентов отобранных, никак не успели проявить себя в новом мире и своему спасению обязаны лишь стечению обстоятельств, следовательно, большинству будет предложено поработать банальным «пушечным мясом».
Дальнейшие события до самого вечера носили рутинный характер. В администрации мы все заполнили стандартные бланки договоров, вписав только свои прозвища или фамилии, дату и поставив автограф. Затем завтрак и распределение по отрядам.
Я попал в подразделение, названное именем командира, в «группу Катрана». Забирать меня из здания администрации явился сам Катран, невысокий парень, чрезвычайно худой с глубоко запавшими щеками. Невыдающиеся внешние данные в сочетании с твёрдым пронзительным взглядом производили, тем не менее, очень сильное впечатление смертельно опасного человека. По дороге к месту несения службы, на один из двенадцати бастионов, мой командир кратко ввёл в курс текущих дел отряда: