Поп из рассказа «Верую!» становится страстным жизнелюбом, как бы воплощая в себе радость стихийной жизни. Неизлечимо больной Саня Неверов («Залетный») стремится оставить людям свои заветные мысли, добрую память о себе. Смысл жизни шукшинские герои находят в согласии с миром, которое возможно только тогда, когда человек открыт для людей, отзывчив, готов подарить другим часть своей души. В. М. Шукшин восхищается героями-фантазерами, эдакими «чудиками», воспринимающими жизнь поэтически, стремящимися наделить ее легендой, наполнить сказкой. Талантливые люди почти всегда щедры. Им тяжело бороться с повседневностью, но они находят опору в любви ко всему живому, к природе. Алеша Бесконвойный, герой одноименного рассказа, ощущает: «Людей труднее любить, но вот детей и степь… он любил все больше и больше». Только согласие, любовь, лад делают мир прекрасным.
Из своего «целесообразного здания» Князев («Штрихи к портрету») изгоняет реальную жизнь обыкновенных людей, нравственные основы бытия, чувства доброты и любви. И постепенно в личности героя все более и более явственно проявляются эгоизм, озлобленность на людей. Естественно, что другие персонажи произведения отвергают его жизненную систему. Для того чтобы стать настоящим носителем истины, Князеву не хватает доброты и человечности. Задача человека — освободиться от эгоизма, тщеславия, мелочности. Но как вернуть прекрасное, если оно утрачено? Шукшинские максималисты требуют немедленного решения всех проблем. Они живут с твердым сознанием собственной правоты, считают себя вправе поучать людей, а потому нередко становятся одиноки. Они стремятся сделать так, чтобы другим людям было лучше, но не признают возможности сомневаться, искать истину в чем-то другом.
83. Образ «тихой родины» в лирике Н. Рубцова
Тихая моя родина!
Ивы, река, соловьи.
Мать моя здесь похоронена
В детские годы мои.
Тина теперь и болотина
Там, где купаться любил.
Тихая моя родина,
Я ничего не забыл.
Н. Рубцов
О родине можно говорить и писать по-разному. Но главное — то, что ты ощущаешь на самом деле. Лирика Н. Рубцова стала особенно мне близка потому, что поэт как-то очень бережно, вполголоса, «про себя» пишет о родине. Тех, кто обращается к его на редкость простым и прозрачным строкам, охватывает щемящее чувство, трудно передаваемое словами.
Древнегреческие философы считали, что в основе нашего познания мира лежит воспоминание о том, что мы как будто знали раньше. У Н. Рубцова именно так. Поэт осознает себя потомком поколений, населявших когда-то бескрайние просторы Руси. «Чувство древности земли», память — для него главное. Это память о местах, где родился и вырос, о нелегких, но светлых впечатлениях детства, о мятежных порывах юности — словом, та нить, которая связывает настоящее с прошлым и будущим.