В повести «Пастух и пастушка», произведении большого философского смысла, наряду с людьми высокого духа и сильных чувств, писатель создает образ старшины Мохнакова, способного к насилию, готового переступить черту человечности, пренебречь чужой болью. Трагедия Бориса Костаева становится еще яснее, если пристальнее вглядеться в один из центральных образов — старшину Мохнакова, не случайно проходящего рядом с главным героем.
Однажды в разговоре с Люсей Борис произнесет очень важные слова о том, что страшно привыкнуть к смерти, примириться с ней. И с Борисом, и с Мохнаковым, находившимся на передовой, постоянно видевшими смерть во всех ее проявлениях, случается то, чего боялся Костаев. Они привыкли к смерти.
Повесть В. Астафьева предостерегает: «Люди! Это не должно повториться!»
87. Конфликт и образы философско-нравственной повести В. Распутина «Прощание с Матерой»
Повесть В. Распутина «Прощание с Матерой» можно назвать повестью-предупреждением. Предупреждением о реальности исчезновения человечества как рода. Каждый из нас знает, что он смертен, и проблему небытия мы в большинстве случаев решаем оптимистически: я умру, но будут жить мои потомки. Сейчас же наряду с таким традиционным пониманием жизни и смерти формируется новое миропонимание: мысль о возможности космической катастрофы, о гибели всей человеческой цивилизации в связи с ядерной и экологической угрозой. «Прощание с Матерой» выражает в художественной форме именно эту эсхатологическую концепцию: для героев распутинской повести конец света как будто уже наступил.
Казалось бы, речь идет о «немногом»: как организованно и быстро провести затопление острова, необходимое в связи со строительством ГЭС на одной из сибирских рек. Однако для жителей Матеры (в основном это старые люди) переселение из затопляемой деревни, где прошла вся их жизнь, на новое место равносильно смерти, будто свет «пополам переломился». Раньше деревня «худо-бедно», но все же держалась «своего места» на яру у левого берега, «встречая и провожая годы». «И как нет, казалось, конца и края бегущей воде, нет и веку деревне: уходили на погост одни, нарождались другие». Крестьянин осознавал себя звеном в вечной движущейся цепи времен, событий, человеческих судеб. Теперь же, когда Матера «сошла с привычного хода», ясно видится неестественность происходящего.
Ясно вырисовывается философская проблема жизни и смерти. Только она осмысляется в историческом, общечеловеческом контексте. Автор показывает, что герои переживают «потерю» родной деревни как духовную и душевную свою «смерть».