Ша махнул рукой, как будто речь шла о чем-то абсолютно невозможном:
– Я его боюсь.
– Он пьян и печален, чего его бояться?
– Со мной он не разговаривает ни о моей жизни, ни о своей, – потряс головой Ша. – Иногда я думаю, что мне этого не хватает. А когда он пытается поговорить, мне сразу кажется, что лучше б он не начинал, настолько у него плохо получается... – Ша помолчал и добавил: – Как только он приехал, я опять почувствовал себя ребенком. Глупо, но ничего не могу поделать. Как мы были тут без него? Решали сами, и все у нас выходило как надо…
– Ну и что мы теперь будем делать?
– Не знаю! Иди к государю, спроси.
– Добрый ты, Ша. Как похмелье. Я никуда не пойду. Я три дня его спрашивал. У меня уже башка как медный котел от этих... расспросов.
– Может быть, позже?..
– Замолчи. Ненавижу чужие слабости. Стократ хуже, чем свои, с ними не справиться простыми разговорами. Значит, будем здесь сидеть. А если он еще декаду пить станет? Или месяц? У нас и правда все хорошо выходило, пока он не явился, и эта сука с ним...
– Не забывайся, – строго вскинулся царевич. – Он государь, и это его страна. Захочет пропить все, что мы для него сделали – его воля. Захочет казнить нас с тобой – казнит. Не нам решать.
– Кто бы сомневался, – кир Джуджелар тяжко вздохнул и несколько последних капель растер по лицу. – Что меня в тебе порой пугает, Ша, так это твоя несгибаемая правильность. И почему, когда ты озвучиваешь свои принципы, я чувствую себя так, будто об меня вытерли ноги?..
– Ты не государственный человек, – неодобрительно покачал головой Ша. – Ты думаешь только о себе, в то время, как должен думать о благе страны и народа.
– Можешь мне приказать, – устало ответил кир Джуджелар. – Ты единственный сын своего отца, я – у тебя на побегушках. Ну?
– А знаешь, я рад, что она сбежала, – сменил тему царевич. – Отец бы на ней женился, это точно. И я бы стал старшим царевичем из ненаследующих престол. Знаешь, что это такое?
– Смерть.
– Да.
– И ты еще пеняешь мне, что я негосударственно думаю? Забочусь о себе? Сам-то…
Из-за плавного изгиба Ияша появился зеленый, как трава, парус и вскоре ветер донес мерный плеск погружающихся в воду весел.
Царевич Ша привстал.
– Кто это к нам?..
– Паруса ходжерские, флаги тоже…
Тут царевич, различив сочетание вывешенных на корабле штандартов, схватил товарища за плечо и безжалостно поволок его прочь от берега.
– Сматываемся, Джу, сматываемся, – забормотал он. – Ты свободен от разговоров с моим отцом, нам надо срочно скрыться!..
– Ша, кого ты там увидел? – схватился за больную голову кир Джуджелар, ковыля за спешащим подальше от реки царевичем. – Я думал, это я до чертей первый допьюсь с твоим папашей… Да пусти же меня, куда тащишь...