3. Онтологическая истина — божественная и человеческая
«Онтологическая истина» в средневековой философии означала истинность вещей (verities rerum), определяемая как соответствие существования (exsistentia) вещи ее собственной божественной сущности (essentia)>{3}. Последняя объявлялась духовной и привнесенной в вещь из сверхъестественного мира. Таким образом, онтологической истиной (или онтологической истинностью вещи) называлось соответствие естественного существования вещи сверхъестественной духовной, неизменчивой, навеки вечные константной и божественной сущности. Изменчивое существование должно было соответствовать неизменной сущности, конечное и временное бытие вещей — их вечному и бесконечному бытию, смертное — бессмертному, тварное — божественному. Средневековая теоцентричная философия в лице философской школы «реализма» признавала и гносеологическую истину — истинность знаний человеческого сознания, которая представлялась постижением онтологической истинности вещей. Средневековый номинализм ограничивал категорию истины лишь сферой гносеологии, т. е. признавал лишь истинность знания: логическую истинность — соответствие одних знаний другим, истинность которых определена заранее, или подкреплена авторитетом, или обусловлена правилами логики, или задана аксиоматически, а также предметную истинность — определяемую соответствием знаний отражаемой действительности. Впоследствии первая получила название «гносеологической когеренции», вторая — «гносеологической корреспонденции».
У Фомы Аквинского просматривается одна интересная мысль о сфере применимости характеристики «быть истинным». Он говорит об истинности вещей, созданных людьми. «Истина состоит в том, чтобы вещь соответствовала интеллекту; так о ремесленнике говорят, что он сделал истинную вещь, когда она отвечает правилам ремесла»>{4}. Истинность таких вещей определяется через их соответствие той идеальной мысли-цели человека, в соответствии с которой люди эту вещь сделали. Это своеобразный вариант онтологической истины. Существование такой вещи должно соответствовать не божественной мысли (эссенции), а человеческой. Истинность вещи определяется через соответствие скрытой в ней мысли, но не объективной идеи, как у Платона, и не божественному духу, как в средневековой теоцентричной философии, а человеческой. Вещь, изготовленная (произведенная) человеком, должна соответствовать тем истинным знаниям, на основе которых она создана. Тогда она будет онтологически истинной. Самолет, который не летает, хлеб, который нельзя есть, учитель, который не учит, — все примеры «вещей», которые соответствуют не истинным знаниям или не соответствуют истинным знаниям. В том и другом случае они онтологически ложны. Вся реальность мироздания оказывается в диапазоне от абсолютной истинности до абсолютной ложности. Между этими полюсами находится все, что есть в действительности, и все является единством относительной истинности и ложности в разной степени. В нашем конечном мире нет абсолютной истины, ибо нет и не может быть абсолютного соответствия существования вещи ее сущности. В мире, где движение абсолютно и покой относителен, все конечные вещи подвергаются внешнему воздействию других (диалектический принцип всеобщего взаимодействия) вещей, деформирующих их существование от полного соответствия сущности. Но для каждой конечной вещи есть собственная абсолютная ложность — разрушение, уничтожение, смерть, небытие, переход в инобытие. Возвращение онтологической истины в отечественную философию, во-первых, вернет категории «истина» статус общефилософской, а не только гносеологической. Во-вторых, позволит оценивать саму объективную реальность как истинную или ложную, имеющую самоценность бытия.