— И где же она? — спросил отец пропавшей студентки.
— Я пока точно не знаю, но окружность, в которой она может находиться, постепенно сужается.
— Сужается? — недоверчиво переспросил Дмитрий Васильевич. — Вы уверены, что Света где-то рядом, что она не отправилась в Испанию или в какую-то другую страну?
— Данные биллинга ее мобильного, а также свидетельские показания говорят о том, что она даже не в Тарасовской области, а где-то здесь, поблизости.
— А когда вы точно будете знать, где моя дочь? С кем она связалась? Почему так поступила со мной? — вопрошал мой работодатель.
— Я не могу назвать вам точную дату, но поверьте мне, Дмитрий Васильевич, я делаю все возможное, чтобы как можно скорее найти Светлану.
— Я вынужден верить вам на слово и должен вам, Татьяна Александровна, признаться, что меня порой посещают мысли, что моя супруга была не так уж неправа, — раздраженно произнес Речкалов. — Вы уже столько времени ищете мою дочь, но до сих пор не можете сказать мне ничего определенного. Света не какая-то матерая преступница, которая хорошо знает, как и где прятаться. Она вчерашняя школьница, а вы, Татьяна Александровна, говорили мне, что не первый год работаете частным детективом, что у вас большой опыт в частных расследованиях. Так почему же вы до сих пор не можете ее найти?
Вопрос был задан по существу, и он требовал ответа. Дав себе несколько секунд на размышления, я решила ответить вопросом на вопрос:
— Дмитрий Васильевич, а вы когда-нибудь сами спрашивали себя, почему Света решила учиться в иногороднем вузе?
— Чтобы мне досадить, — сразу же ответил Речкалов.
— А почему она решила вам досадить?
— Потому что она оказалась не в состоянии принять жизнь такой, какая она есть. Такова ее реакция на неприятие действительности. — Ответ был достойным, но я сомневалась, что Дмитрий Васильевич сам дошел до таких формулировок. Я не исключала, что ему это внушила как раз таки Тамара.
— Вы сейчас имеете в виду свой второй брак? — уточнила я.
— Да, и его тоже. Я же вам рассказывал, что дочь заставила меня поклясться на могиле своей матери, что я ее никогда не забуду. Я сделал это, еще не зная, что встречу Тамару.
— Минуточку, — перебила я своего клиента. — Разве тогда вы уже не были с ней знакомы? Разве ваша нынешняя супруга работает не в той же больнице и не в том же отделении, где провела свои последние дни Таисия Павловна?
— В той же, — подтвердил Речкалов. — Но я лишь несколько раз мельком видел Тамару в больнице. Она же анестезиолог, а я общался только с ее лечащим врачом, Дмитрием Константиновичем, с медсестрами, Верочкой и Шурочкой, с санитарками… Между прочим, с Томочкой мы совершенно случайно встретились в городе через несколько месяцев после того, как я похоронил Таисию.